Василий Лифинский - Смешное несмешное

Список освобожденных пяти невольников и их должности прилагаются: Барак Бабама – ловкий, как обезьяна, собиратель бананов; Кончита – должность указана в имени; Вурст – брат Кочиты и её отчим; Ганнибал – составное имя (Ганн – название рода Кончиты, Ибал – скабрезное, на русский не переводится); Анна Керн – местная красавица, появляющаяся всегда исключительно внезапно «как гений чистой красоты».

Дата: «1599 год. Кения». Подпись: «царь Борис Федорович Годунов». И приписка: «Не путать с Царь-пушкой и оперой Модеста Мусоргского – охальника на кол посажу!»

Так, что же это получается «товарищи ученые, доценты с кандидатами»?! Оказывается, все эти ребята и девчата из одной кенийской деревеньки! Вот, значит, где историческая собака зарыта – на экваторе в Африке!

Но, это ещё не все сенсационные документы из числа найденных мной. Самая редкая реликвия – обгоревший листок старинного манускрипта (обратите внимание на палеографию текста) из пропавшей библиотеки Ивана Грозного.

Я сразу узнал этот легкий стремительный почерк. Да, да, это были путевые заметки Ганнибала, написанные им во время странствий Бориса Годунова. Цитирую подлинник:

Родила Кончита в ночь

Не то сына, не то дочь;

То ли баба, толь мужик,

То ли немец, толь таджик.

Груди, бёдра, борода,

В общем, вышла ерунда.

Размалевана, небрита,

Жуткий образ трансвестита,

Серьги, кольца, каблуки

И страшнее Баб-Яги…

Царь велит своим боярам,

Времени, не тратя даром,

И Кончиту и приплод

Тайно бросить в бездну вод!

Вот так, дорогие деточки, рождаются сказочки и небылицы на Западе. Вот так, дорогие школьники, «добродушные» западные СМИ вешают на наши с вами ушки «историческую правду». Вот так, мои родные, нам запросто могут предъявить «неопровержимые документы» и «доказательства», что бабушкой Пушкина была прапрапрабабушка Кончиты Вурст и, что поэт в этом сам признался, когда кричал в имении своей матери в Михайловском: «Ай да Пушкин! Ай да сукин (то есть, Кончиты Вурст – см. словарь выше) сын!»

И не сомневайтесь, дорогие мои, что к «фактам» будут приложены спутниковые снимки живого А. С. Пушкина, бегающего по Михайловскому.

Вы спрашиваете, для чего всё это Западу («мировому правительству») надо? Вот для чего: «И будешь господствовать над многими народами, а они над тобой господствовать не будут» (Второзаконие, 28: 12). Как на практике осуществляется это господство, можно понять из монолога Билла Клинтона в «оральном» кабинете Белого дома: «Ну-ка, Моника, давай-ка мы поиграем с тобой в геополитику, ты будешь моей Европой».

А, теперь, дорогие дети и взрослые, отгадайте загадку, почему Пушкин сам бороды не носил и не разрешал её носить своим дамам сердца, даже по церковным праздникам?

P. S. Из выступления Steffen Königer в парламенте земли Бранденбург (ФРГ): «Дорогие дамы и господа! Уважаемые гомосексуалисты, лесбиянки, андрогины, женомужчины, муже-женщины, гендерно-переменные, гендерквиры, интерсексуалы, гендерно-промежуточные, бигендеры, трансвеститы, гермафродиты, представители третьего пола, представители четвёртого пола, бесполые…» Аж, прослезился от умиления!

В течение трех минут Штеффен Кёнигер толерантно приветствовал представителей «60 официально зарегистрированных гендерных вариаций» («АиФ» № 48, 29.11.2017).

Никто так не «просветил» Европу между ног, как она сама себя. Не поэтому ли Европу называют «просвещённой»?

Водка вполне надежное средство,

когда требуется поубавить ума.

В. Я. Данилевский

День открытия охотничьего сезона в России для любого охотника, уверяю вас, не меньший праздник, чем День взятия Бастилии для подвыпившего французского буржуа или для католика день выхода подшофе кардинала-протодиакона на центральную лоджию Базилики св. Петра в Риме со словами: «Я говорю вам о великой радости: У нас есть папа!»

Чтобы достойно отметить столь замечательный праздник, а главное, доказать свою приверженность утиной охоте и охотничьему братству, на открытие охоты необходимо прихватить с собой на всякий случай из дома ружье и, обязательно, бутылку водки или коньяка. Если вы забудете взять ружье, то это ещё не беда, так как охотники народ добрый, они простят вам эту оплошность и поделятся с вами добытой дичью. Но, приехать на открытие без бутылки – грех непростительный, ставящий крест на вашей дальнейшей судьбе охотника!

Конечно, никто вас за это не лишит «разрешения на добычу пернатой дичи», но и пощады не ждите. Вы не услышите грубого слова и, тем не менее, вас после этого начнут остерегаться, как и в том случае, когда вы привезете две бутылки спиртного, не говоря уж про потерю контроля во время вечернего застолья после охоты. И не дай вам Бог выпить перед охотой или перебрать после неё, тут «падшему» никто и ничто не поможет. Если не умеете пить и себя контролировать, берите удочки, надевайте спасательный круг, привязывайте его к дереву и садитесь с рюмкой на берегу речки.

Водка на охоте – это всего лишь украшение стола и, одновременно, давняя традиция, помогающая производить приятное впечатление на окружающих и строить с ними дружеское общение. Никто на охоте не заставляет вас пить, более того, водку вы можете привезти назад домой, и вас за это не осудят. На охоте, как и в жизни, если кого и «встречают по водке», то уж, точно, «провожают по уму и поведению».

Задолго до дня открытия, проколесив по району не менее сотни километров, мы выбрали место для охоты, как нам показалось, идеальное. Длинное болото, частично заросшее камышом с несколькими большими плесами, располагалось под высоким холмом, заросшим по берегу густым пьяным лесом. На другой стороне болота берег был совершенно пологий, полностью открытый, поросший мелким, качающимся с бодуна кустарником, за которым до самого горизонта виднелись бесконечные поля местного совхоза. Живописную безбрежную красоту далекой сельской глубинки, воспетую поэтами и художниками, бесцеремонно нарушал лишь видневшийся вдалеке одиноко стоящий угрюмый трактор с явными признаками похмелья на поникшей стеклянной кабине.

… Поздно вечером, после охоты и праздничного ужина, мы сидели у догорающего костра и обсуждали придуманный нами сценарий, режиссуру и распределение «ролей» на грядущее утро. Главное незыблемое требование ко всем «артистам» было только одно – не рассмеяться во время «спектакля»! Напившегося до потери пульса А. М. решили проучить так, чтобы этот урок он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Добрый испуг – лучший лекаря друг. Мы прекрасно понимали, что для успеха утренней премьеры каждому из нас необходимо будет не менее часа изображать на лице невыносимую муку, великую скорбь и крайнюю степень недовольства. Так как А. М. был моим коллегой по работе, то естественно было предположить, что он утром, заподозрив неладное, сначала обратиться ко мне. Так и случилось: