Владимир Набоков - Комментарий к роману Евгений Онегин

1—4В одной из своих «Вздорных од» Александр Сумароков (1718–1777), один из значительных стихотворцев своего времени, спародировал образность Ломоносова:

Пушкин в примечании 34 к четверостишию строфы XXV цитирует зачин ломоносовской «Оды на день восшествия на престол императрицы Елисаветы Петровны» (1748), состоящей из двадцати четырех строф с рифмовкой ababeeciic.

Еще одна «багряная рука» появляется в оде Ломоносова на более раннюю годовщину царствования той же особы (1746), в ней двадцать семь строф (стихи 11–14):

Но первая «багряная рука» появилась у Ломоносова еще раньше, в оде, известной только по отрывку, который он опубликовал в своем «Кратком руководстве к красноречию» (1744). Она, кстати, довольно легко ложится на английские рифмы:

Порфира («королевский пурпур») из стиха 9 этого отрывка не всегда видится русским поэтам кроваво-красной. В стихе 6 великолепного стихотворения Шевырева «Сон» (пятьдесят три стиха, написанных четырехстопным ямбом; опубликовано в 1827 г.) порфира имеет оранжевый оттенок («в порфирах огненно-янтарных»). Франтишек Малевский (1800–1870), польский литератор, отмечал в своем дневнике, что этот самый «Сон» разбранили (назвав «пьяным бредом охотника до шампанского, у которого в глазах двоится» {121} ) на вечере у Полевого, где присутствовали Пушкин, Вяземский и Дмитриев [631]. Шевырев, наверное, знал английский: похоже, что он взял свой эпитет из «L'Allegro» Мильтона (1645), стихи 59–61:

5—10Черновики (2368, л. 43 об.), стихи 5–6:

Отвергнутый черновик (там же), стих 5:

Еще один черновой вариант (там же), стихи 5—10:

В отвергнутом черновике (там же, л. 41 об.) гл. 5, XXIX, 1–2 городская свита угощается так:

2—12 Пустяков … — Расхожие комедийные фамилии, у которых есть очевидные двойники в английской литературе: Пустяков (потомок фонвизинcкого Простакова, «мистера Нодди» (noddy — простак, дурень), соответствует англичанину «мистеру Трайфлу» (triffle — пустяк), что славно контрастирует с его тучностью; Гвоздин подобен «сквайру Клауту» (clout — затрещина), Скотинин (дядя фонвизинского Недоросля по материнской линии, см. коммент. к гл. 1, XVIII, 3) — «мистеру Брутишу» (brutish — зверский, звероподобный); Петушков — это «Young Cockahoop» (хвастливый петушок) и, наконец, Флянов — «Judge Flan» (судья Флан) — вся эта компания гротескных персонажей только и ждет Гоголя, который перенесет их из простой комедии свинских нравов и Хогартовых рыл в свой мир поэтических фантазий.

9 Мой брат двоюродный, Буянов [ «мистер Рауди» (rowdy — скандалист, буян)].. — герой поэмы «Опасный сосед» (содержащей 154 александрийских стиха) Василия Пушкина (1770–1830), приходившегося нашему поэту дядей, а его отцу Сергею Пушкину — старшим братом. Юный племянник в стихотворении 1814 г. «Городок» (написанном трехстопным ямбом) расточал дяде похвалы за эту поэму, на удивление удачную, а Баратынский в эпиграмме 1826 г. язвительно замечает, что лишь сделка с дьяволом могла бы объяснить столь внезапный всплеск таланта у такого вялого и неловкого версификатора, коим Василий Пушкин слыл прежде (и остался после) «Опасного соседа» {122} .

Эта нескромная поэма — скорее галантная во французском смысле слова, нежели скабрезная (хотя в ней полно отечественных хулиганских словечек), была написана в апреле 1811 г. и весело кружила меж литераторов и bons vivants [632], которые заучивали ее по спискам столь твердо, что в 1815 г. один русский дипломат (барон П. Шиллинг), испытывая как-то в Мюнхене русские литографские станки, с легкостью тиснул ее по памяти — и тем самым взял на себя ответственность за первое печатное издание! [633]Второе, лейпцигское издание 1855 г. было сделано по рукописи, охотно предоставленной автором в 1830 г. Первое в России — издание Бурцева, Петербург, 1901 г. При составлении своих примечаний я пользовался московским изданием 1918 г. («Библиофил») и петербургским 1922 г. («Атенеум»).

Поэма начинается так:

Этот «опасный сосед» (опасный, потому что разбитные удальцы до добра своих друзей не доводят) приглашает рассказчика в веселый дом опробовать новенькую юную проститутку Варюшку, которая, впрочем, оказывается сифилитичкой, по словам другой девки, постарше, с которой, в конце концов, и уединяется наш рассказчик. Но их приятное времяпровождение прерывается пьяным дебошем, учиненным Буяновым. Несмотря на то, что поэма эта написана гладким и живым стихом, она вовсе не заслуживает присвоенной ей репутации шедевра русской словесности. Внимательный читатель заметит про себя, что племянник Василия Пушкина (и «двоюродный брат» литературного чада своего дядюшки) не только приглашает повесу и скандалиста Буянова, еще тепленького после объятий юной Варюшки, к Татьяне на именины, но и позволяет ему в гл. 7, XXVI, 2 просить Таниной руки, причем мать ее говорит о нем как о возможном кандидате в женихи. В благодарность за то, что племянник оказал Буянову эдакую любезность, Василий Пушкин упомянул Татьяну в одной ничтожной четырехстопной поэме, «Капитан Храбров» (1829), где некая гостья сообщает капитану: