Владимир Набоков - Комментарий к роману Евгений Онегин

10 Пришельцу… — «Пришелец» с грамматической точки зрения означает «тот, кто пришел из иного места», и возможно, Пушкин вольно использует его здесь вместо «прохожий» (лат. viator).

2—4Могила поэта, с венком и лирой, что подвешены над нею на ветвях кладбищенских деревьев, была уже воспета Жуковским в знаменитой его элегии «Певец» (1811). Она состоит из шести строф, по восемь стихов каждая, с рифмовкой abbaceec . Метрика ее необычна; она была новинкою для русской просодии: в каждой строфе за четырьмя пятистопными ямбическими стихами следуют три четырехстопных ямбических стиха, а заключительный стих — двухстопный дактиль (стихи 41–48):

Заметим, что бедным певцом назван Ленский в гл. 6, XIII, 10: На встречу бедного певца , «à la rencontre du pauvre chantre».

9—10, 12См. коммент. к гл. 6, XL, 14.

9—11Описывая забытую придорожную могилу Ленского в русской Аркадии, Пушкин передает упадок и забвение двумя замечательными анжамбеманами:

Переводчик от всей души желал бы в точности сохранить этот покрой и аллитерации (протяжное ны, ритмичность повтора двух односложных слов на з), но ему приходится довольствоваться следующим:

Заглох точнейшим образом переводится как «weed-choked» [747], но, строго говоря, в этом заглох не появляется никакого русского эквивалента английскому «weed» [748]. Это не имело бы особого значения, если бы не одно удивительное обстоятельство, напрямую связанное с английским «weed». Я сильно сомневаюсь, что в те годы, когда писались эти строки (с осени 1827 г. по 19 февраля 1828 г.), Пушкин настолько овладел английским, что смог не только прочесть английскую поэму длиною более чем в две тысячи строк, но и уловить все изящество ее ритма. Как бы там ни было, факт остается фактом — гл. 7, VII, 9—11 ЕО обнаруживает разительное сходство, как настроения, так и музыкального настроя, с отрывком из «Белой оленихи из Рильстона» («The White Doe of Rylstone») Вордсворта (сочиненным в 1807–1808 гг., опубликованным в 1815 г.), песнь VII, стихи 1570–1571, 1575–1576:

12 …под … — В издании 1837 г. ошибочно напечатано над.

1—10В черновике этой строфы (2368, л. 36, 37):

Согласно Цявловскному (ПСС 1936, т. I, с. 757), следующее четверостишие повторяется на одной и той же странице дважды (2368, л. 36, по Томашевскому, Акад. 1937, с. 417):

А далее идут семь строк, написанных дактилическим и анапестическим гекзаметром с женскими нерифмованными окончаниями (1827) {153} :

В черновике (2371, л. 4):

В черновике (2371, л. 4):

9—14Следует отметить, что, опустив строфы VIII и IX, Пушкин перенес эти строки в XI, 9—14.

1—2 …изнывая, /Не долго плакала она. — Обычное для Пушкина построение фразы (вместо того чтобы сказать: «Она не изнывала и не плакала»).

5—8[ Улан ] увлек… успел… умел… — Трудно с точностью передать в переводе эту аллитерированную череду русских глаголов. <���…>

13—14 С огнем в потупленных очах, / С улыбкой легкой на устах. — Чудовищная сценка. Далеко же мы ушли от первоначального образа наивной Оленьки, безгрешной прелестницы, резвящейся с юным Владимиром средь древних дерев родового парка (гл. 2, XXI). Теперь в Ольге, странным образом изменившейся после того кошмарного бала, есть что-то от коварного бесенка. Что должна означать эта улыбка легкая ? Откуда у девы такой огонь? Уж не предположить ли нам — а я считаю, что так и следует сделать, — что улану несладко придется с такою невестой — хитрой нимфой, опасной кокеткой, вроде той, каковою станет жена самого Пушкина пару лет спустя (1831–1837)?