Николай Мельников - Классик без ретуши

Ср.: Щеголев П.Е. Пушкин, очерки. СПб., 1912. С. 219–220 (Примеч. А. Гершенкрона).

На Украине он флиртовал с двенадцатилетней дочерью своей хозяйки, Давыдовой, а в Бессарабии — с тринадцатилетней дочерью молдавского дворянина ( Вересаев В. Спутники Пушкина. М., 1937. T.I. С. 228 и 301) (Примеч. А. Гершенкрона).

К большому сожалению, это верно в отношении Комментария в целом. Раза два Набоков высокомерно замечает: «русским комментаторам известно…», что весьма неуместно, поскольку ему надо было бы повторить эти слова сотню раз, пожелай он указывать на каждый факт и каждое предположение, которое позаимствовал у других исследователей. Надо сказать, что вообще его ссылки на предшественников, когда делаются не с намерением уличить их в ошибках, очень сдержанны. Даже когда он признает их, то часто делает это с неохотой. «П. Морозов, — пишет Набоков, — легко разгадал неуклюжий шифр» Пушкина во фрагментах Главы десятой ЕО. Этот покровительственный тон в отношении крупнейшего достижения ученого (ставшего возможным только благодаря счастливой идее сопоставить по видимости бессмысленные зашифрованные строки с катреном одного пушкинского стихотворения), эту похвалу сквозь зубы позволяет себе писатель, который всегда готов прийти в восторг от собственных маленьких открытий Вернер Зомбарт в предисловии к своей книге «Современные капиталистические системы» написал: «Благодарности же не выражаю никому». Набоков в своем Предисловии говорит то же, только иными словами, а мог бы подумать над тем, чем был бы его Комментарий без той огромной работы, что многие десятилетия вели пушкинисты (Примеч. А. Гершенкрона).

Набоков сам признает, что «у схоласта погоня за реминисценциями может стать формой помешательства» (Примеч. А. Гершенкрона).

В силу неспособности Набокова отказаться от малейшей частички информации, на страницы Комментария попадает некто Джон Метшл (Metschl), который в 1928 году, описывая американскую коллекцию огнестрельного оружия, неправильно назвал модель пистолетов, использовавшихся Онегиным и Ленским на дуэли; по очень понятной причине мы повторяем набоковское написание (Примеч. А. Гершенкрона).

Вот несколько примеров: прощание Татьяны с деревней очень близко к знаменитому монологу Иоанны из «Орлеанской девы» Шиллера, перевод которой, принадлежавший Жуковскому, — бывшему (вместе с Батюшковым) поэтическим учителем молодого Пушкина, — появился года за два до того, как Пушкин принялся за свой роман. Чижевский правильно упоминает о вероятности такой связи. Подобным же образом заключительная строфа «окончательного текста» (Глава восьмая, LI) чрезвычайно схожа с Zueignung (Посвящением) из «Фауста», где Гете оплакивает ушедших друзей, которым когда-то читал первые фрагменты драмы:

И Пушкин:

Должно заметить, что Пушкин читал Zueignung в оригинале, поскольку он использовал (дважды) строку из Vorspiel auf dem Theater (Театрального вступления) к «Фаусту» для эпиграфов и, как указывает Томашевский, пушкинские октавы из стихотворения 1821 года о Крыме («Кто видел край, где роскошью природы») ведут свое происхождение от Zueignung (Ср.: Томашевский Б. Строфика Пушкина // Исследования и материалы. М.; Л., 1957. Вып. И. С. 94–95). Добавим, что Пушкин, возможно, читал Zueignung в одном из трех французских переводов, существовавших в то время; и наверняка читал его по-русски в переводе Жуковского, который появился в 1817 году как вступление к балладе «Двенадцать спящих дев». Наконец, Набоков прекрасно мог бы упомянуть, что пушкинское описание оживленной площади в Одессе (в «Путешествии Онегина») содержит строку, которую Пушкин почти дословно перенес в свою строфу (юмористически продолжив ее) из хорошо известного стихотворения К.Н. Батюшкова «Странствователь и домосед» (Примеч. А. Гершенкрона).

Как переводит Набоков: «to another I belong, to him I shall be faithful all my life». На деле русское «отдана» соответствует английскому «given», употребленное же Набоковым «belong» означает «принадлежать»; точнее было бы сказать: «I have been made to belong». Таким образом, в набоковском переводе, как и в других переводах, включая сделанный Арндтом, утеряно главное: что Татьяна вышла замуж не по собственному выбору (Примеч. А. Гершенкрона).

Ср.: Гофман M.Л . История создания «Евгения Онегина» в A. Pushkin. Evgenii Onegin. Paris, 1937. P. 221–223 (Примеч. Л. Гершенкрона).

В число этих критиков Набоков ошибочно включает Белинского, который, напротив, считал, что верность нелюбимому мужу — наименее привлекательное качество Татьяны. (Ср.: Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т. М., 1948. Т. 3. С. 564–565) (Примеч. А. Гершенкрона).

В своем, уже цитировавшемся, высказывании о переводе Арндта Набоков, в ужасе от фривольного тона, которым Арндт наделяет речь Татьяны, с негодованием восклицает: «Татьяны, пушкинской Татьяны!» — чуть ли не в точности повторяя возглас ненавидимого им Достоевского в знаменитой Пушкинской речи, на которую Набоков изливает густой яд своего тяжеловесного педантизма. Между прочим, критикуя Достоевского, Набоков повторяет — без ссылки на автора — мнение, высказанное М.О. Лернером в «Рассказах о Пушкине» (Л., 1929. С. 213–216) (Примеч. А. Гершенкрона).

Ошибся Гете! (нем.).

Вполне вероятно, что некоторые странности Комментария проистекают от того, что Набоков отождествляет себя с Пушкиным. Не этим ли объясняется его неуправляемая страсть к отступлениям? К тому же Набоков вкрапляет в текст Комментария свои биографические отступления, в том числе и о своих предках. Он определяет Комментарий как «нечаянные заметки», вторя лукавому пушкинскому определению ЕО. И Набоков помещает в Эпилоге переводчика свой превосходный перевод прелестного стихотворения Пушкина «Труд», написанного по завершении ЕО, и сопровождает его следующим примечанием: «Пушкин датировал это стихотворение: „Болдино, 15 сентября, 3:15“. Переведено спустя сто двадцать шесть лет в Итаке, штат Нью-Йорк». День и час не указаны (Примеч. А. Гершенкрона).

Набоков пишет, что советские комментаторы упустили этот «замечательный факт биографии» Татьяны. Замечательный он или нет, но о благородном происхождении Татьяны дважды ясно говорит Д. Благой (Социология творчества Пушкина. Этюды. М., 1931. С. 138 и 149) (Примеч. А. Гершенкрона).