Лев Лосев - Как работает стихотворение Бродского

Записывая русские стихи на музыку Нового Света, Бродский подключился к традиции, у истока которой хотелось бы видеть Иннокентия Анненского, сочинившего осенью 1904 года на террасе ресторана в ялтинском курзале (спустя 65 лет Бродский услышит в Сочи «High high the Moon» в исполнении Альберта Фролова [97] См.: «Из «Школьной антологии». 7. А. Фролов» // Бродский И. Сочинения. СПб., 1995. Т. 2. С. 327. ) под без конца проигрываемую цимбалистом румынского оркестра новомодную афро-американскую мелодию cake-walk'a свой «Кэк-уок на цимбалах»:

В этих стихах о скоротечности жизни разыграна идея па- лимпсестности жизни: сквозь «румынизированную» негритянскую музыку «провиливает» Палестрина, а в нем, в свою очередь, промелькнула Палестина, подсказываемая Иерусалимом, и все эти смысловые прыжки происходят на фоне рыбного меню крымского ресторана.

Первая встреча русской поэзии с танго произошла в 1913 году, году парижской тангомании (когда, по слову поэта и танцора Валентина Парнаха, эта нежная музыка убаюкивала тех, кто будет убит на войне, которая разразится год спустя [99] ''Parnac V. Histoire de la Danse. Paris, 1932. P. 69. В стихах В. Парнаха и события 1917 года помечены знаком того же танца: 7 танго Петербурга и Сибири Трагический и легкий пируэт Преображали в танцы тяжкий бред И глухо нежили на Скифском пире! («Словодвиг») ), и, как бывает, они при этой встрече не узнали друг друга.

Известен рассказ Ахматовой, как на петербургской вечеринке Константин Бальмонт, наблюдая танцующую молодежь, вздохнул: «Почему я, такой нежный, должен все это видеть?» [100] Найман А. Рассказы об Анне Ахматовой. М., 1999. С. 127; ср. явные анахронизмы в других версиях: «какую-то там кадриль или польку» (Герштейн Э. Мемуары. СПб., 1998. С. 499), «смотря на танцующих фокстрот, в то время новый танец, входивший только что в моду» (Винокуров Е. Собр. соч.: В 3 т. М., 1984. Т. З.С. 250). Фокстрот пришел в Россию значительно позднее.

Историко-культурная прелесть этого рассказа пропадет, если не догадаться, что танцевали молодые люди, — а они явно «тангировали» (как неологизировал чуть позднее Константин Большаков [101] Ср.: «И не тангируют сомненья» в стихотворении К.А. Большакова «Монету жалости опустит…» // Пета. Первый сборник. М., 1916. С. 9. ). Эпизод имел место 13 ноября 1913 года [102] См.: «Все танцуют танго» // Аргус. 1913. № 12. С. 112–113. См. также: Молок Ю. Типографские опыты поэта-футуриста // Каменский Вас. Танго с коровами. Железобетонные поэмы. 1914. Факсимильное воспроизведение. М., 1991. С. 4. , в дни захватившей Петербург привезенной из Парижа тангофилии: все разучивали новый танец, моральные качества которого бурно обсуждались обществом [103] «См.: Новое литературное обозрение. 1998. № 29. С. 418. и который был окружен ореолом сексуальной смутительности, — ср. рассказ москвича, которому было 6 лет в 1913 году: «…недалеко от нас <���…> помещалось варьете «Аквариум». Родители там были, отец потом рассказывал знакомым, что они «видели настоящее аргентинское танго». Мать меня сразу же выставила за двери — танго считалось настолько неприличным танцем, что при детях нельзя было о нем говорить» [104] Морковин В. Воспоминания // Ясская литература. 1993. № 1. С. 193. . И вот Бальмонт, мексикоман и певец сексуального раскрепощения, хотевший быть дерзким, хотевший быть смелым, хотевший сорвать одежды с партнерши, не признал родственную душу аргентинского танго, этот стриптиз души [105] Ср.: Чтоб душа ходила в штатской одежде И, раздевшись, танцевала танго. (Большаков К. Сердце в перчатке. М., 1913. С. II) , «жадно берущий и безвольно отдающийся ритм» [106] Горский В. Танго. Поэзы. М., 1914. С. 2. , «порочную выдуманную музыку», в которой «и южный пыл, и страсть, а моментами северная тоска и страдание» [107] Крымов В. Хорошо жили в Петербурге. Берлин, 1933. С. 190. Это воспроизведение заметки В.П. Крымова 1914 года из издававшегося им в Петербурге журнала «Столица и усадьба». См. о ней: Starr F. Red and Hot: The Fate of Jazz in the Soviet Union. N.Y., 1985. P. 29–30. .

Разговоры о неприличии подлинного аргентинского танго верно отражали его стилистическую биографию, отсылая к тем временам, когда его тексты прославляли бордели предместий Буэнос-Айреса и Монтевидео в прозрачно завуалированных обеденных метафорах [108] Jakubs D.L. From Bawdyhouse to Cabaret: The Evolution of the Tango as an Expression of Argentine Popular Culture // Journal of Popular Culture. 1984. V. 18. № 1. P. 136; Manuel P. Popular Music of the Non-Western World. An Introductory Survey. Oxford University Press, 1988. P. 60. . Память жанра — от чужой Аргентины до одесских перелицовок («Зачем вам быть, поверьте, вовсе в Аргентине?», «На Дерибасовской открылася пивная…» — см. особенно эпизод с вилкой) — живет в «1867» в восьмом стихе.

В 1913 году свежий варваризм с его назализованной фонетикой, «праздником носоглотки» [109] Двадцать сонетов к Марии Стюарт. VII // Бродский И. Сочинения. СПб., 1997. Т. 3. С. 65. , провоцировал на кругосветную отзывчивость — «Марго быстрей, чем Конго, Марго опасней Ганга, когда под звуки гонга танцует танец танго» [110] Беленсон А. Забавные стихи. СПб., 1914. С. 43. . Такой же экзотизм без берегов продемонстрировал Игорь Северянин [111] В стихотворении «М-me Sans-Gene. Рассказ путешественницы» в тропической Мексике краснокожий с жаркой кровью (бурливее кратера), пачкавший в ранчо бамбуковый пол своими пунцовыми ранами, нередко метал бумеранг (Северянин И. Сочинения; В 5 т. СПб., 1995. Т. 1. С. 99). Северянинско-вертинский бразильский крейсер соседствует с «Кумпарситой» и «Эль Чокло» в «Посвящается позвоночнику» // Бродский И. Сочинения. СПб., 1995. Т. 4. С. 53, 62. , когда, к ужасу Валерия Брюсова [112] Критика о творчестве Игоря Северянина. М»1916. С. 21; Брюсов В. Среди стихов. М., 1990. С. 504. За Игорь-Северянина заступился Г.А. Шенгели, полагая, что анатопизм понадобился здесь для создания маски невежественной рассказчицы. См.: Тименник Р.Д. Вопросы к тексту // Тыняновский сборник. М., 1998. Вып. 10. С. 421, 422. Современные популярные разоблачения ходячих заблуждений указывают на былое бытование бумерангов у североамериканских индейцев. , пустил бумеранг в мексиканский быт. Как видим, в демонстративно «антилокальном» приеме Бродского и в этом смысле живет дух 13-го года, «искусства лучших дней», когда «пелось бобэоби» [113] «Классический балет есть замок красоты…» // Бродский И. Сочинения. СПб., 1997. Т. 3. С.114. .