Марк Мудрик - Перебитая тропа. О поэте Евгении Забелине

По какой причине? Их много. Одна кроется в особом характере дарования омича: он был, по свидетельству знакомых с ним людей, не просто поэт — поэт-импровизатор. Но импровизаторы обычно пренебрегают отделкой своих сочинений. Работы его стиху, во всяком случае, определенно не хватало.

Заедала текучка: требовалось печататься, все время печататься… Чтобы не затеряться в столичном многоголосье. О хлебе насущном тоже приходилось думать: заработков, кроме литературных, насколько мне известно, у него не было. Использовал «внутренние резервы»: омские стихи — под новым названием, переставляя строфы, меняя слова — публиковал и в одном, и во втором, а иногда — в третьем и четвертом журналах…

В тридцатом составил небольшой (две тысячи строк) сборник стихотворений, озаглавил — «Суровый маршрут». Как отрывок из поэмы, прочитанный на писательском собрании в Омске. Он не вышел. Первую книгу Забелина читатели увидели через шестьдесят лет [28] Забелин Евгений. «Полынь». Составление, биографический очерк и примечания М. С. М у д р и к а. Омск, 1990. .

Летом того же года в компании с Павлом Васильевым отправился в Омск — возможно, после известия о смерти отца. «Рабочий путь» кончину священнослужителя оставил, понятно, без внимания. Зато на фельетон о приехавших поэтах не пожалел ни места, ни желчи [29] Вадим И — ч. Мышиные жеребчики. — «Рабочий путь», 1930, 30 августа, стр. 4. . Назвал свой труд неведомый Вадим И-ч «простенько, но со вкусом» — «Мышиные жеребчики». Вадим И-ч не снизошел до стилистических замечаний. Замечания — не его жанр, он специализировался на разоблачениях. Отсутствует разве ссылка на достопамятную 58-ю статью — она на подходе…

Зое Суворовой Забелин представил собственную версию случившегося и, чтобы подчеркнуть, насколько все изменилось, добавил: «С.П.Васильевым вижусь очень редко, раз в три-четыре месяца. У нас с ним в данное время разные интересы и разная жизнь». Через страницу-другую в письме — небезынтересное признание: «Стихов пишу мало; медленно, но верно перехожу на прозу. Поэзии, само собой, не оставлю, я обречен на нее жизнью и судьбой» [30] Из письма Евгения Забелина Зое Суворовой, датированного 5 сентября 1931 г. .

Больше в родной город Забелин не возвращался, лишь проезжал мимо — по пути на Колыму.

В 1992 году были опубликованы протоколы допросов писателей, арестованных в начале тридцатых в Подмосковье. Понаехали в Москву, о чем-то разговоры разговаривают — не антисоветские ли?..

Сначала взяли Павла Васильева. На первом же допросе он приговорил вчерашнего друга: «<���…> сын митрофорного протоиерея. <���…> Ярый ненавистник советского строя, сторонник диктатуры на манер колчаковской. <���…> Автор многочисленных к-р стихов» [31] Куняев Станислав. Огонь под пеплом. — «Наш современник», 1992, № 7, стр. 156. . Написанные Забелиным в тюрьме строки дают некоторое представление о характере предъявленных обвинений:

До тридцать седьмого оставалось пять лет, и приговор по «делу № 577559» вышел сравнительно мягким. Николая Анова [32] Анов (наст. фам. — Иванов) Николай Иванович (1891–1981), прозаик, драматург. В годы Гражданской войны жил в Омске. , Евгения Забелина, Сергея Маркова, Леонида Мартынова отправили на три года в ссылку — «под административный надзор». Есть сведения, что какое-то время они находились в совхозе на берегу Белого моря. В отношении Павла Васильева и Льва Черноморцева [33] Черноморцев Лев Николаевич (1903–1974), поэт. ограничились «подпиской о невыезде за пределы г. Москвы».

Маршруты сибиряков затем разошлись по Северному краю. Мартынов оказался в Вологде, Марков — в Мезени, а потом — в Архангельске, Анов — в Великом Устюге, Забелин — в Сыктывкаре. Годы были еще не самые свирепые, и ссыльным разрешили печататься в местных изданиях.

Евгению Забелину пришлось много хуже, чем остальным «сибирякам». Их из совхоза препроводили в города. Он же, поработав недолгое время продавцом книжного магазина, уже осенью 1933 года расстался с Сыктывкаром. Как утверждал Константин Коничев [34] Коничев Константин Иванович (1904–1971), писатель. , занимавший какой-то пост в местном ОГПУ,Забелин «сам лично, добровольно <���…> захотел ближе познать жизнь „урканов“ и попросил работников Коми областного отдела ГПУ отправить его поблизости, в Пезмог, в лагерь — на стройку лесного комбината» [35] Из письма К.И.Коничева И.Ф.Преображенскому, датированного 21 февраля 1967 г. Архив О.Е.Забелиной. .

Брат жены поэта Игорь Преображенский иначе оценил сложившуюся ситуацию: «Летом 1934 года <���…> в с. Пезмог состоялась встреча с группой писателей Коми АССР и Северного края, в которой активно участвовал Е.Н.Забелин. Приехавшие относились к нему с участием и уважением» [36] Из письма И.Ф.Преображенского дочерям Евгения Забелина, датированного 27 февраля 1982 г. Архив О.Е.Забелиной. . Состыковать бодрое словечко «добровольно» с мрачноватым «участием» без большого желания выдать черное за белое вряд ли получится.

Протянувшийся на добрый километр по правому берегу Вычегды поселок. Деревянные дома, двухэтажное управление строительства Северного лесохимического комбината…

Положение Забелина все же отличалось от условий, в которых содержались заключенные: он занимался «культработой». Сочинял тексты для самодеятельности, пьески, стихи, но сознавал, конечно: ему, «политически неблагонадежному», позволят печататься разве в том случае, если удастся совместить свои романтические впечатления о Заполярье с активно пропагандируемой точкой зрения на преображение Севера, что, в общем, нашло отражение в стихах. В тридцать третьем журнал «Звезда Севера» [37] «Звезда Севера» — литературный журнал, выходивший в Архангельске в 1933–1935 г. опубликовал несколько стихотворений. Здесь Евгений Забелин использовал подзабытый свой псевдоним: «Волков».

Серафима Ионовна Данилова, хорошо знавшая поэта в Пезмоге, писала Наталье Евгеньевне Кошляковой: «Евгений в то время был молодым, задорным, худеньким, с вечно горящими глазами и больным сердцем. Наташа, ты очень похожа на отца. А вот когда на нашем бледном горизонте появилась студентка Настенька, приехавшая к своим родителям на летние каникулы, то своей прелестной внешностью очаровала всех. <���…> Вот тогда особенно он стал много <���…> писать. <���…> Казалось, что стихи и поэмы просто сами из него выходили на простор» [38] Из письма С.И.Даниловой дочери Забелина Н.Е. Кошляковой, датированного 26 марта 1982 г. Архив О.Е.Забелиной. .