Людмила Татьяничева - Каменный Пояс, 1982

Поэт Михаил Львов вспоминает такой эпизод:

«…Однажды к нам (на ЧТЗ. — Л. Г.) приехали Борис Ручьев, Виктор Губарев, Николай Куштум, провели целый вечер с нами — это было богатство! — слушали нас, читали свои стихи. Мы смотрели на них во все глаза. Мне даже помнится одна деталь: когда кто-то из кружковцев попросил Виктора Губарева первым читать свои стихи, он отказался: — Как я могу читать первым, когда здесь Ручьев!

Они все, его друзья по поколению, по поэзии, восторженно отдавали ему первое место. Это честное и чистое отношение к другу запомнилось нам как образец».

В августе 1934 года в числе двенадцати уральских писателей Виктор Губарев и Борис Ручьев представляли наш край на I Всесоюзном съезде советских писателей. Слово об уральской поэзии на съезде произнес Николай Куштум, давший достойную оценку творчеству своих товарищей-земляков.

Виктор Губарев, Борис Ручьев, Николай Куштум, Василий Макаров, Михаил Люгарин были приняты в организованный на съезде Союз писателей СССР и получили членские билеты, подписанные А. М. Горьким.

А в декабре 1934 — феврале 1935 годов Губарев, Ручьев и Люгарин стали слушателями первых Всесоюзных курсов комсомольских писателей, созванных Союзом писателей СССР и ЦК ВЛКСМ. Руководил курсами известный советский литературовед, профессор Л. И. Тимофеев. Секретами мастерства с молодыми писателями делились А. Фадеев, В. Ставский, И. Сельвинский, А. Сурков, Б. Пастернак.

На Малеевских курсах царила сердечная, товарищеская атмосфера. Молодые писатели, съехавшиеся с разных концов страны (среди них были Микола Нагнибеда, Александр Яшин, Анатолий Софронов, Микола Упеник, Иван Рогов, Александр Ионов, Александр Смердов, Константин Поздняев и другие), быстро сдружились, занимаясь в творческих семинарах, обсуждая произведения друг друга, слушая лекции известных ученых и отдыхая за игрой в биллиард или за дружеской беседой. «Веселый, общительный, щедрый в дружбе» [5] Из письма А. В. Ионова Е. В. Губаревой от 1.XII.1964 г. , каким запомнили его друзья, Виктор Губарев скоро стал всеобщим любимцем.

«Первые слушатели курсов до сих пор хранят светлые воспоминания о самых дорогих днях юности, чистой, как родник, дружбе и благородном товариществе Малеевских мечтателей и певцов своей Родины, — писал М. Нагнибеда 22 января 1965 года матери Виктора Губарева. — Кто не знал среди юношей всех национальностей Виктора Губарева?! Он был любим всеми и уважал эту любовь друзей — был верным и честным побратимом. И теперь, после тридцати лет, пламенных лет нашей жизни, мы, малеевцы, встречаясь, с нежностью вспоминаем Виктора Губарева».

Учеба на Малеевских курсах не прошла бесследно для молодого писателя. Возвратившись на Урал, Виктор Губарев готовит к печати свою первую книгу стихотворений. В это время он живет в Челябинске и заведует литературным отделом в молодежной комсомольской газете «Сталинская смена». Квартира Виктора Губарева на улице Работницы в доме № 1 в стала своеобразным штабом челябинских писателей. Частыми гостями были в ней Яков Вохменцев, Борис Ицын, Михаил Люгарин, Михаил Львов. Из Магнитогорска в Челябинск вскоре приехал и Борис Ручьев, который тоже стал сотрудничать в «Сталинской смене».

Вдова Виктора Губарева Н. А. Попова вспоминает:

«Бориса к нам на квартиру привел муж. Они были знакомы еще раньше, в Магнитке, где очень сблизились.

Он весь окунулся в задорную, энергичную, веселую среду газетных работников, где признанным заводилой считался Виктор Губарев.

Виктор очень любил Бориса, он считал его более сильным поэтом по сравнению с собой и многому учился у своего друга. О их творческом содружестве свидетельствуют несколько совместно написанных рассказов и стихов.

Оптимисты по натуре, веселые и остроумные, охочие на дружеские розыгрыши — такими я вспоминаю Бориса и Виктора».

Важными событиями в творческой судьбе Виктора Губарева был насыщен 1935 год. Вместе с Борисом Ручьевым он был принят на заочное отделение Литературного института и одновременно поступил учиться на факультет иностранных языков в МГУ. В уральской периодике, журналах «Красная новь» и «Штурм» одно за другим публикуются новые стихотворения Губарева: «Сон в станице», «О гибели», «Березка», «Рассказ наборщика», «Девушка из мартеновского» и другие. Лишь малая часть (всего 19 стихотворений) попала в его первую, так и оставшуюся единственной, книгу «Стихи» (Челябгиз, 1933). Она состояла из двух разделов: «Когда зацветают сады» и «Рождение». Первый из них — лирические воспоминания о далекой родине, песенной садовой сторонке, где весной красуются в праздничном наряде «деревья низкорослые — розоватые в цвету», «а возле белых вишен свищут майские жуки»; где «над пестрым разбегом июльских садов» «рвет облака динамитом» разбушевавшаяся летняя гроза, а на исходе полнокровного лета в садах сладко пахнет медовой антоновкой и упругие ветки сгибаются «под желтым наплывом нетронутых яблок». Задушевно и напевно звучат стихи из цикла «Зеленый мир»:

В первой книге Виктор Губарев предстает как поэт лирического склада. Его герой — патриот своей страны и богатый чувствами человек, тонкий лирик и ценитель красоты — красоты природы и человеческой души.

Романтик и мечтатель, он верит в беспредельные возможности человека, который в недалеком будущем освоит околоземное пространство и покорит космос:

Раздел «Рождение» посвящен героике пятилеток, изображению рядовых тружеников новостроек, их самоотверженной работы и сурового быта. Так, в «Стихах о новом доме» поэт рисует немудреный барачный быт строителей. Зима. На город пошли «в наступление оледенелые ветра», законопаченные дыры дощатых стен не спасают от холода. Но никто не жалуется на неуют. Вновь и вновь предрассветной ранью уходят строители «в сугробах по колено в мороз, туда, где ветра звон, где «леса цепляются за стены, пыхтит рассерженный бетон, чтобы согретые работой росли высокие дома»…

Герои другого стихотворения, «Дорога», ведут «груженые составы в Магнитогорск», где «перед развернутым простором оторопели корпуса».

И вчерашний бедняк (стихотворение «На часах»), у которого «если и было много, так это заплат», бдительно стережет от кулаков семенной амбар колхоза, понимая, что он «завтрашний день бережет».