Михаил Фонотов - Каменный пояс, 1987

В треугольном скверике у развилки дорог, под тополями, среди кустов пыльной сирени, — длинный планчатый щит: «Ими гордится объединение «Южуралзолото». В те дни, когда я приезжал в Пласт, щит был чист. Видимо, наглядная агитация обновлялась. Теперь, надо полагать, появились фамилии, портреты, проценты. Но я уверен: среди тех, кем гордится объединение «Южуралзолото», нет артели «Нагорная». Не то чтобы выставить на щит достижения артели — даже упоминать о ней объединение, как ни странно, стесняется.

Почему же?

То, что говорят про артель в округе, напоминает легенды.

Говорят: старатели в артели зарабатывают по тысяче рублей в месяц.

Говорят: старатели работают по 14 часов в день, а попасть в артель почти невозможно.

Говорят: производительность труда в артели в три-четыре раза выше, чем на других предприятиях объединения.

Говорят: для своих столовых артель нанимает ресторанных поваров.

Так говорят. И все это верно. Есть даже и повар из ресторана. Но почему в объединении стесняются причислить артель к передовикам? И вообще, что это такое артель «Нагорная»?

Я провел в артели три дня. Расскажу о том, что видел.

Работа началась с визита к первому секретарю горкома партии Рудольфу Георгиевичу Воробьеву. Рудольф Георгиевич в Пласте недавно, но с артелью познакомиться успел. Он подтвердил: производительность труда, действительно, высокая. Что любопытно: при расчете производительности труда в целом по объединению показатели артели исключаются — слишком высокий выводится процент, из ряда вон.

— Артель на всем экономит, — продолжал Рудольф Георгиевич. — Она строит у нас в городе два дома. В конце дня я иногда заглядываю на эти объекты. Работают артельщики хорошо. Не совсем привычно то, что мастера, прорабы не только организуют работу, но строят наравне с рабочими. И ничего у старателей не пропадает зря. Всякий обрезок доски идет в дело. Качество работы — безукоризненное. Скажу прямо. Строительство старателям не очень выгодно по нашей вине — мы их плохо обеспечиваем материалами. Поэтому они многое берут на себя. Был у нас кирзавод, давал 700 тысяч кирпичей в год, отдали его старателям — они берут два миллиона кирпичей. Но… — Рудольф Георгиевич сделал паузу, — они работают только за деньги. У них нет работы с человеком, все построено на штрафах. Это неприемлемо. Все-таки у них — капитализм…

Странно было узнать, что в Пласте обнаружено нечто вроде осколка капитализма… Что ж, тем более любопытно выяснить, как, почему и зачем. Мы условились закончить разговор после того, как я вернусь из артели.

Следуя по инстанциям, через несколько минут я оказался в старинном здании объединения «Южуралзолото», в кабинете директора Алексея Петровича Бокова.

Он попросил минутку подождать — беседа за длинным столом заканчивалась. Я присел поодаль. Осмотрелся. Кто здесь председатель артели Александр Викторович Немцов (в приемной сказали, что он у директора)? Не этот ли грузный мужчина — взгляд твердый, голос басовитый, вид независимый? Больше, вроде, некому.

Я ошибся. Алексей Петрович представил мне высокого сухощавого мужчину, который минутой раньше сидел за столом несколько отстраненно. Лицо его было таким озабоченным и усталым, что казалось мрачноватым.

Нет, я не осмелюсь «рисовать портрет» Александра Викторовича. Потом у нас было время поговорить (в дороге), и лед официальности в наших отношениях, кажется, подтаял, но все равно… Вообще не думаю, что в трехдневной командировке можно раскрыть личность, тем более такую, безусловно, сложную, глубокую и замкнутую, как Немцов.

Скажу несколько фраз — и довольно. Тактичен. Деловит. Скуп на слово. Аналитик. Организатор. Но воздействует не внешними данными. Его не волнует, достаточно ли начальственно выглядит. Люди чувствуют в нем силу скрытую, подспудную…

Не теряя времени, мы поехали на усадьбу артели.

Однако надо прерваться для кое-каких пояснений.

Речь идет об артели старателей. В Челябинской области она одна, а всего по стране, говорят, их 240.

Артель «Нагорная» была организована летом 1980 года. Тогда она объединила 120 старателей, теперь — значительно больше.

Структура. В демократию артель не играет. Собрания собираются редко, раз в квартал. Только для того, чтобы сверить курс, взятый правлением, с мнением коллектива. А между собраниями — беспрекословное единоначалие.

Артель заключает договор с объединением «Южуралзолото» на год. Причем объединение отводит артели те земли, на которых для него добыча оказывается убыточной: овчинка выделки не стоит. Артель нанимает специалистов, рабочих. (Только со стороны. Местных брать запрещено, чтобы не обострять проблему кадров.) Арендует все, что необходимо для работы: здания, сооружения, технику, оборудование. Открывает счет в банке. И приступает к делу.

В конце сезона артель подводит итоги: чем меньше расходы, тем выше прибыль, а, значит, и заработок.

Оплата по трудодню. Трудодень ставится, если старатель старательно проработал не менее 12 часов в день. Без выходных. Изредка дается отпуск на неделю, на две.

Кроме трудодня, есть тариф — десять рублей в день. Перевод на тариф — наказание. Наказывает артель редко. Один, два раза. На третий — выпроваживает.

Карьер «Куросан» — участок, с которого артель начиналась. Теперь у артели еще карьер «Светлый» и Андрее-Юльевский участок. Кроме того, разворачивается строительный участок.

Такова структура.

А теперь в черной «Волге» едем на усадьбу артели. Пока Александр Викторович распоряжается, знакомлюсь с двумя специалистами. Главный энергетик артели Владимир Константинович Рудь и начальник производственного отдела Амир Шаязамович Бекселеев. Рудь из Магнитогорска, работал там на фабрике «Пианино», а Бекселеев из Свердловска.

Тут, в конторе, подчиненных у них, собственно, нет. Они на участках.

— Мы все в одном числе, — объяснил Бекселеев, имея в виду главных специалистов.

Кабинет невелик. Дверь в смежную комнату. Там — койки.

— Тут — работаем, там — отдыхаем. Круглые сутки на рабочем месте. Нагрузка большая. Свободного времени почти нет. Разве что в шахматы партию сыграть.