Станислав Мелешин - Южный Урал № 13—14

Последние звуки песни пронеслись над вершинами стройных белоствольных берез и умчались туда, где видны были трубы заводов, где стояли замерзшие в этот день паровозы, словно призывая весь трудовой народ подняться на великую битву.

А в это время в лесу, за болотом, один оратор сменял другого. После выступления представителя Уральского комитета РСДРП слово взял слесарь депо, член городского комитета социал-демократической организации Кузьма Тарасов. Затем взволнованно говорил о тяжелых условиях труда рабочий кожзавода. Все они заявили, что день открытого выступления рабочих близок.

Маевка произвела большое впечатление не только на ее участников, но и на всех тружеников города. Она явилась свидетельством того, что рабочее движение шло на подъем и что выступления в Челябинске приобретают все более ярко выраженный политический характер.

В мае, по примеру Челябинска, развернули забастовочное движение рабочие Миньяра, Сима, Катав-Ивановска и других заводов. Стачечное движение возглавлялось крепнущими большевистскими организациями.

Из небольшого домика, расположенного неподалеку от Челябинского вокзала, вышли два человека. По накинутым на плени замасленным курткам в них можно было узнать рабочих ремонтных мастерских. Пройдя мимо деревянных домишек, опоясавших привокзальную площадь, они углубились в лес между вокзалом и городом. Вскоре еще несколько человек один за другим скрылись в том же направлении. Через некоторое время все они встретились в лесу, где и состоялось собрание рабочего актива Челябинского узла и завода «Столль и К°».

Собрание обсудило ход стачки, начавшейся сегодня утром — 30 мая, и наметило план действий на будущее. Рабочий актив еще раз внимательно просмотрел требования к администрации дороги. В них ярко отражалось настроение рабочих завода и железнодорожников, их недовольство войной и политикой царского правительства. Особенно негодовали железнодорожники Челябинского узла. Перед их глазами проходили эшелоны с войсками, боеприпасами, десятками тысяч раненых, изувеченных и озлобленных войной солдат. Положение самих рабочих было чрезвычайно тяжелым. Задержка выплаты мобилизационных денег обострила эту ненависть и рабочие поднялись на защиту своих прав.

Выступление возглавил Челябинский комитет РСДРП, разработавший требования рабочих к администрации и решивший начать стачку 30 мая. На митинге, который проходил утром в назначенный для выступления день, забастовщики обсудили и одобрили 19 требований к администрации. Был выбран стачечный комитет из трех человек и цеховые делегаты рабочего контроля. Во главе стачечного комитета встал рабочий депо большевик Роман Максимович Пивкин, человек крепкой закалки.

И вот сейчас, в лесу, вновь и вновь перечитывая 19 требований рабочих, собрание актива решило утром следующего дня двинуться всей массой к конторе и предъявить требования администрации дороги.

Расходились глубокой ночью, полные решимости держаться стойко, не поддаваться ни на какие угрозы и провокации.

…Раннее утро 31 мая. У конторы службы тяги собралось свыше 600 бастующих рабочих. Из края в край многочисленной толпы перекатывается гул голосов.

Сильный наряд жандармов и казаков занял площадь перед конторой. Прибывший из Оренбурга жандармский полковник пытался уговорить забастовщиков приступить к работе. Но железнодорожники стояли на своем.

Из толпы вышел представитель бастующих и зачитал полковнику 19 требований к администрации дороги. Лицо полковника налилось кровью. Вырвав из рук рабочего листовку с требованиями, жандарм начал кричать, оскорблять рабочих.

— Зачинщиков… выловим!.. Расстреляю!.. Сгною их на каторге!

Возмущение, свист, угрожающий шум толпы заставили полковника изменить тон и заявить, что требования будут переданы начальнику дороги.

— Но… что касается пункта о контроле над администрацией… ни в коем случае не помирюсь! Ваше дело — работать!

Вскоре его тучная фигура скрылась за цепью казаков и жандармов.

Забастовка железнодорожников Сибирского и Самарского депо Челябинского узла продолжалась до 2 июня и закончилась победой рабочих. Кроме экономических требований — выдачи мобилизационных денег, увеличения поденной оплаты на 25 процентов, отмены штрафов и т. д., — были удовлетворены и требования, имевшие политическое значение. Администрацией был признан Совет цеховых уполномоченных, который теперь получил право в известной мере контролировать ее деятельность и выполнение принятых требований.

Так в ходе борьбы в Челябинском депо сложился своеобразный орган — цеховые делегаты рабочего контроля. Укрепился авторитет и влияние большевистской организации.

Был канун воскресенья. Паровоз тяжело тащил вереницу вагонов к Златоусту. Вот поезд замедлил ход и остановился на небольшом полустанке.

Из вагонов вышли более ста пассажиров. Они празднично одеты. У каждого в руках корзинка или сумка с продуктами. Приехавшие группами направились в лес и стали располагаться на отдых.

Вскоре поднялся широкоплечий человек. Его плотная, крепко сбитая фигура привлекла внимание присутствующих. Это был Иван Здобнов, бывший матрос Балтийского флота, теперь начальник боевой дружины рабочих Челябинского депо и завода «Столль и К°».

— Начать занятия! — приказал он дружинникам.

Все поднялись с мест. У дружинников появились револьверы разных калибров, ружья, бомбы, отлитые рабочими в мастерской на квартире братьев-революционеров Поповых. Группа стрелков направилась к возвышенности, и вскоре там началась тренировка по стрельбе в цель. Группа бомбометчиков отправилась в горы. Разведчики окружили начальника своего десятка, представителя из солдатской группы РСДРП, и внимательно выслушивали очередное задание.

Так, летом 1905 года Челябинская большевистская организация, выполняя решения III съезда РСДРП, проводила большую работу по созданию боевой дружины. Дружина была создана еще в мае и состояла всего из 40 молодых рабочих. Сейчас, в разгар лета этого бурного года, в дружине было восемь десятков.

В воскресные дни и вечером дружина проводила занятия в лесу, неподалеку от Челябинска. В летнее время она часто выезжала к Златоусту, где проводила стрельбы в цель, разведку и т. д.

В октябре дружина насчитывала уже до ста человек.

Наряду с военным обучением рабочих большевики развернули политическую агитацию среди солдат, вовлекая их в активную революционную борьбу.

Афиши, расклеенные на деревянных заборах, извещали жителей города о предстоящем массовом гулянье в городском саду. Вечером, в день гулянья, к саду потянулась молодежь. Рабочие подходили семьями и располагались под деревьями. На эстраде играл духовой оркестр.