Александр Шмаков - В литературной разведке

Обобщая высказанное, автор приходит к выводу:

«Своими произведениями Достоевский не только открыл нам новый, до него мало знакомый мир душевных переживаний страдающих людей, но пробудил в нас интерес к человеку, веря в победу лучших его свойств над низменными инстинктами, научил признавать и в преступнике человека, признавать человеческое достоинство в людях, любить и жалеть человека» {6} 6 «Пермская жизнь», 1916, 31 января. .

«Пермские ведомости» — одна из старейших газет на Урале, дала статью П. Пересветова, написанную в остро полемическом духе {7} 7 Пересветов П. Две культуры. — «Пермские ведомости», 1916, 19 января. . Автор прослеживает творческую судьбу писателя, отношение к нему читающих сограждан. Он называет безнадежным течение, которое олицетворяет А. Скабичевский, деливший деятельность Достоевского на два периода: прогрессивный до половины 60-х годов, и затем до конца жизни — реакционный.

По «Пермским ведомостям» можно заключить, что театральный мир Урала не стоял в стороне от творчества писателя. В Пермском театре было показано «Преступление и наказание». В роли Мармеладова выступал Рассатов. Газета отмечала:

«На сцене, собственно, был только один г. Рассатов, который с поразительной реальностью изобразил Мармеладова, в трактире встречавшего Раскольникова и под началом пьяного покаянного настроения рассказавшего ему всю свою «пьяненькую жизнь». Душу выворачивающая страшная правда Мармеладова о жене и дочери Сонечке, ради спасения пошедшей на улицу, передана г. Рассатовым с громадным чувством и драматизмом» {8} 8 «Пермские ведомости», 1916, 19 января. .

Рецензент, отмечая именно эту наиболее сильную сторону в исполнении актера, как бы подчеркивал, что Мармеладов и Сонечка, как герои произведения Достоевского, несут в себе осуждение жестокости, социальной несправедливости, они гуманны и человечны.

Заглянем в газеты, выходившие в маленьких уральских заштатных городах, находящихся за сотни верст от губернских центров. Вот статья Н. Черноземцева «Великий каторжник», опубликованная в двух номерах шадринской газеты «Исеть», организованной Н. Здобновым.

Автор смело утверждает:

«…Почти всех великих людей, особенно у нас в России, слава сопровождала за гробом».

Н. Черноземцев обстоятельно говорит о пышности похоронной процессии и со злой иронией замечает:

«Так при участии судей и прокуроров провожали в место последнего упокоения того самого великого писателя, которого 31 год и два месяца перед тем как «государственного преступника» приговорили к «смертной казни через расстреляние» {9} 9 Черноземцев Н. Великий каторжник. — «Исеть» (Шадринск). .

До Урала доходят первые произведения Ф. Достоевского, появившиеся на экране. Кинокартина «Братья Карамазовы» демонстрируется в небольшом зале степного города Троицка, и газета «Степь» помещает заметку об этом.

«Если выбросить из величайшего произведения Достоевского, — говорится в заметке, — все психологические переживания, все элементы мысли, то от этого произведения останется именно то, что дает кинематограф — житейская драма.

Кинематографический аппарат в состоянии лишь передать игру физиономий и непосредственные чувства, отражающиеся на лицах. И поэтому, чем в пьесе больше темперамента, тем такие типы рельефнее обозначаются на экране, заставляя нас, порой, с жутким чувством следить за борьбой в человеке двух начал: страстей и добродетелей. Но чем меньше в типах экспрессии, чем больше у них моментов исключительно психологических, моментов, отмеченных напряженной работой мысли, тем тускнее и непонятнее она на экране.

Так именно и обстоит дело с «Братьями Карамазовыми» {10} 10 С. Ц. Братья Карамазовы на экране. — «Степь» (Троицк), 1915, 12 декабря. (Этот материал любезно предоставил Б. Мещеряков — автор книги о С. М. Цвиллинге). .

Заметка эта является редким откликом провинциальной уральской печати на первый опыт экранизации романа Достоевского. Автор заметки, подписавшийся инициалами «С. Ц.» — секретарь редакции «Степь», известный на Урале революционер-большевик С. Цвиллинг.

Обзор уральских газет — далеко не полный, но и то, что удалось рассказать, приводит к выводу — личность Ф. Достоевского, как писателя, его время и творчество глубоко интересовали прогрессивную литературную общественность этого обширнейшего края России. Многие авторы пытались показать Достоевского, как национальную гордость русской литературы, художника, внесшего свой достойный вклад в мировую сокровищницу культуры. И в меру своих сил, возможностей и таланта им удалось это сделать.

Первое знакомство Владимира Галактионовича Короленко с Уралом и уральцами произошло в конце 1880 года. Он прибыл в Пермь из глухих мест Вятской губернии, где отбывал ссылку за участие в революционном движении студенчества. Пермь была новым местом его изгнания.

Лишенный всяких средств к существованию, молодой писатель вынужден был заняться сначала сапожным ремеслом, потом устроился табельщиком в мастерские и, наконец, письмоводителем в Управление Горнозаводской железной дороги.

Общительный по натуре Короленко не мог находиться в стороне от кипучей жизни города. Сравнительно быстро он установил связи с политическими ссыльными Перми, группировавшимися вокруг делопроизводителя Управления дороги А. К. Маликова и активного участника «хождения в народ» Н. И. Сергеева. Об этих людях и встречах Короленко расскажет позднее в «Истории моего современника».

От внимательного и наблюдательного глаза художника не могло ускользнуть главное — народная жизнь Урала, в частности Перми, где наряду с разночинной интеллигенцией, социальное лицо города начинали определять рабочие заводов, железнодорожники и водники.

Когда в августе 1881 года царское правительство переправило неугодного писателя в более отдаленные места — Восточную Сибирь, передовая общественность Перми устроила демонстративные проводы В. Короленко. В них приняли участие, по словам самого писателя, его «пермские товарищи и сослуживцы». Произошло столкновение с жандармами.

«Поднялся какой-то шум, — писал Короленко, — кого-то оттесняли, кого-то вели для составления протокола».

В 1886 году писатель вторично побывал в Перми при возвращении из Якутска. Пермский период политической ссылки нашел отражение, прежде всего, в автобиографической «Истории моего современника», повести «Табельщик», изображающей тяжелый труд и быт рабочих, рассказах «Прошка», «Временные обитатели подследственного отделения», в очерке «Типы ссыльных крестьян» и других произведениях.