Александр Шмаков - В литературной разведке

«случайно сохранившимся обломком прошлого, прошлого сильного, оригинального и поэтического, но все-таки прошлого…» {30} 30 Короленко В. Записные книжки. М., 1935, с. 500.

В этом отношении неоценимо значение 32-х писем В. Г. Короленко к М. Е. Верушкину, до сих пор остававшихся неизвестными {31} 31 Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина. Рукописный отдел. Ф. 135/III, К. 60, П. 47. . Более 40 лет их хранила как дорогую семейную реликвию дочь Верушкина — московская учительница Лидия Макаровна Шапошникова. В этих письмах рассказывается о большой дружбе писателя с учителем города Уральска за период с 1900 по 1913 годы. Огромнейший отрезок времени, наполненный бурными, революционными событиями, активным участником которых являлся писатель, охватывает эта переписка.

Письма насыщены многими фактами, помогающими полнее воссоздать облик Владимира Галактионовича в то напряженнейшее время.

В этих письмах Короленко, как и в своих произведениях тех лет, предстает художником и публицистом, прежде всего гуманистом, умеющим понимать горе других, угадывать его своим чутким сердцем. Перед глазами читателя — честный и передовой человек своего времени, чье имя было широко популярным и известным в России, как борца за народную правду.

По переписке легко проследить творческий процесс, понять, как работал Короленко над очерками «У казаков», насколько ответственно он подходил к каждому факту, перепроверял и уточнял названия мест, имена действующих лиц, делился своими мыслями и планами, как непосредственно при работе над очерками, так и над повестью «Набеглый царь».

Переписка с М. Е. Верушкиным — это и неизвестная страница в творческой биографии Короленко. Рассказать о содержании тридцати двух писем, значит, понять важные моменты в жизни писателя, характеризующие его многогранную личность.

Как же сохранились эти удивительные человеческие документы? Письма В. Г. Короленко после смерти М. Е. Верушкина в 1921 году переслала своей дочери Л. М. Шапошниковой ее мать. К письмам прилагались девять фотографий тех мест, где бывал писатель. Они сделаны Владимиром Галактионовичем и в свое время были высланы Верушкину. Лидия Макаровна — словесник по образованию, на уроках литературы, рассказывая о Короленко или о Пугачевском восстании, показывала эти фотографии ученикам. И как ни жалко было ей расставаться с короленковскими письмами, его фотографиями, она передала их в 1962 году Государственной ордена Ленина библиотеке СССР имени В. И. Ленина.

Здесь, в рукописном отделе уникальнейшего хранилища я и познакомился с этой, пока еще неопубликованной перепиской. Я пережил и перечувствовал все, что более семидесяти лет тому назад глубоко волновало знаменитого писателя России и никому не известного учителя, хорошо знавшего историю края и любящего литературу.

С Макаром Егоровичем Короленко свели братья Шелудяковы. Знакомство произошло при осмотре города Уральска — пугачевского дворца и дома его «царицы», которые Короленко зарисовал 19 июля 1900 года. Через четыре дня после этого Владимир Галактионович направил Верушкину первую записку, положившую начало их многолетней дружеской переписке.

Первое письмо из Полтавы, которое получил М. Е. Верушкин, датировано 28 сентября 1900 года. Владимир Галактионович писал, что прежде, чем сесть за работу над очерками, ему пришлось разбираться с книгами, привести в порядок домашнее хозяйство после переезда семьи на постоянное жительство в Полтаву, и делился своими впечатлениями об этом южном городе:

«Полтава нам очень, нравится. Город весь в зелени, климат хороший (теперь у нас все еще тепло, а по временам и жарко). Девочки к гимназии привыкли… Занятиями не очень отягощены, а это, по-моему, очень важно. Польза от этих гимназич. знаний положительно обратно пропорциональна их количеству.

Как бы то ни было, — мы часто возвращаемся воспоминаниями к Деркулу Ивановичу, Чагану Петровичу (так ли, Макар Егорович?) и Яику Горынычу, а по временам, при выезде на велосипеде, — мне приходит в голову: «не съездить ли на ферму? Давно что-то не виделся с фермерами!» Да, — лето прошло хорошо и оставило хорошие воспоминания. Доведется ли еще повидаться? Полагаю, что да» {32} 32 Там же, л. 24 (оборот). .

С этим письмом Короленко высылал «Коллекцию карточек на память о поездках», фотографии — «портреты» стариков, с которыми беседовал при встречах, снимок, запечатлевший писателя в кругу семьи Верушкиных.

Как только писатель устроился с домашними делами, началась усиленная работа над очерками «У казаков». Очерки писались по свежим впечатлениям, но все равно нужна была дополнительная проверка и уточнение фактов по печатным источникам. Ими снабдили писателя Верушкин и Каменские. В основном это была справочная литература об уральском казачестве, его истории, быте. В конце октября Короленко писал Н. Анненскому, что вчерне «меньшая половина его работы» уже сделана, и сообщал подробный план того, какой материал от поездки он использует и в какой последовательности будут расположены главы очерков. Владимир Галактионович рассчитывал, что вторую часть своей работы он закончит в ноябре-декабре. После того, как будет написан конец вчерне, он сдаст очерки в журнал «Русское богатство».

Однако работа над очерками часто приостанавливалась то из-за поездки в Петербург на юбилей Н. К. Михайловского — редактора журнала, то из-за неотложных редакционных обязанностей и поездок в столицу, связанных с работой над газетными статьями и корреспонденциями для «Русских ведомостей», «Южного обозрения», для отдела «Хроника внутренней жизни» журнала «Русское богатство».

Незаметно пролетел год, и очередное письмо М. Е. Верушкину было послано из Полтавы лишь 22 сентября 1901 года.

«С октября начнут появляться мои очерки с Урала, — сообщал Короленко. — Наше с Вами путешествие, вероятно, начнется с ноябрьской книжки. Теперь я как раз дописываю впечатления нашего пути, — ночлеги на казачьих дворах, на базах, разговоры со стариками, баушка Душарея, дождь, мочивший нас в киргизской степи, — все это точно опять переживаю, сидя за своим письменным столом. Очерки, вероятно, займут три книжки (октябрь, ноябрь, декабрь). В первой будет Уральск, Учуг, дом Пугачева, пугачевские легенды. В октябре мы с Вами выезжаем в скрипучей телеге на нашем Росинанте (кстати, как поживает сей достойный конь?). В декабре кое-что о религиозном брожении на Урале, путешествие казаков в Беловодию и проч. — и заключение…» {33} 33 Там же, лл. 26—26 (оборот). .

Так первоначально располагался материал очерков. С небольшими отступлениями план этот Короленко выдержал. Некоторые главы он расширил и дополнил новыми сведениями, полученными из Уральска, в частности, сообщаемыми Верушкиным в его письмах.