Сергей Бородин - Благославие Руси Ведической

Как бы то ни было, и функционерам системы образования, и педагогам-новаторам следует чётко определиться в критериях инновационных процессов педагогической деятельности, поставив во главу угла принцип: «Не навреди!». Любому здравомыслящему человеку понятно, что резкое ускорение мировых общественных процессов конца XX века не может не сказываться на преподавательско-воспитательной деятельности, что, не смотря ни на какие прежние заслуги российской школы, придётся каким-то образом реагировать на вызовы времени. Иначе – семейно и социально дезадаптационные, социопатические настроения учащихся разорвут потерявшую гибкость ткань школьной жизни.

Попробуем на примере современного иррационального вызова традиционной методологии преподавания исследовать хотя бы часть проблем мировоззренческого характера, которые ежедневно довлеют над учителем на уроках в школьных классах.

Иррациональный вызов проистекает из полной коллизии мировоззрения россиян или, по другому, полным отсутствием государственной идеологии (при слове «идеология» наши доморощенные либералы натурально превращаются в бесноватых). Как и в достопамятное советское время, вся школьная программа построена исключительно на атеистических воззрениях материализма (истмат и диамат во всей своей красе!). Но вот что сообщает нам в своей книге «Религиозная экспансия против России» Нина Кривельская (доцент, кандидат юридических наук, член-корреспондент Международной академии экологии и безопасности жизнедеятельности, полковник милиции): «Начало 90 годов ознаменовалось объявлением широкомасштабной, хорошо спланированной самой настоящей религиозной войны против российского народа и традиционных религиозных организаций России… Секты развязали борьбу с традиционными религиями России, начали гонения на государственных служащих за малейшие попытки критики в их адрес… В деструктивные и оккультные религиозные организации ныне вовлечено 3 – 5 миллионов человек… Дают „зелёный свет“ опасным сектам так называемые правозащитники, являющиеся последователями чуждых, а зачастую и прямо враждебных православию религиозных организаций. Но только они этого не афишируют. Прикрываясь демократическими нормами и лозунгами о свободе вероисповедания, они в действительности отстаивают свои узкоклерикальные интересы, направленные на борьбу с православием и развал России… Только крупных сект в нашей стране насчитывается более полусотни. Официально зарегистрировано на конец 1995 года более 6 тысяч сект. К примеру, в Москве отмечено около 80 сект только корейского происхождения». Священник Алексей Мороз в книге «Россия перед выбором» отмечает и такой аспект проблемы: «В настоящий период, в результате краха коммунистической идеологии, большая часть народа отошла от ложных идеалов, но и не вернулась к своим прежним историческим духовным ориентирам… То, что насаждается средствами массовой информации сегодня – является порождением самых тёмных сторон падшей человеческой личности. Можно с уверенностью констатировать, что в отечественной культуре происходят ныне опасные процессы, ставящие под вопрос исходные ценности русского бытия. Какой бы род познания-творчества мы не взяли, всюду увидим настойчивое – и с каждым годом всё более откровенное – стремление к отходу и даже разрушению таких традиционно христианских моральных ценностей как вера в Бога, любовь к Родине, людям, идеалы самопожертвования собою ради ближних, целомудрия, чистоты, верности отеческим заветам».

Школа наших дней выросла из советского времени, когда школьный класс был однороден в идеологическом плане. Ученики с первого класса насыщались марксистско-ленинским учением, последовательно проходя такие оргформы практического освоения коммунистической идеологии, как октябрята, пионерия, комсомол. И ученики, и их родители опасались не соответствовать облику пламенного последователя великих Маркса, Энгельса и Ленина. Собственно, учитель был защищён государственной идеологией от мировоззренческого плюрализма. В классе его интересовал, по большому счёту, только уровень предметных знаний. Воспитанием из учеников стойких борцов за дело рабочего класса занималась идеологическая машина государства и, в частности, её полномочные представители в школе (завуч по воспитательной работе, пионервожатые и их общественные помощники из числа учащихся).

Теперь же можно вполне определённо констатировать тот факт, что с 1991 года, то есть с момента ликвидации Советского Союза, школьный учитель, как знаковая фигура учебного процесса, был определён государством на заклание мировоззренческому хаосу жизни школьного класса.

Именно в 1991 году государство провозгласило запрет на любые формы государственной идеологии, что было отражено в Конституции РФ (статья 13: «1. В Российской Федерации признаётся идеологическое многообразие. 2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной…»). Это событие ещё длительное время сопровождалось проявлением бурного восторга поборников «прав человека»: каждый гражданин приобретал неотторжимое право на любые убеждения, в том числе и на веру во всякую чертовщину. В Конституции РФ это положение прописано следующим образом: «Статья 28: „Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними“. Статья 29: „Каждому гарантируется свобода масли и слова…“». Спустя десятилетие мы имеем удручающую картину разброда и шатаний граждан Великой России в вопросах личностного отношения к жизни. Как говорится, кто в лес – кто по дрова.

Человеку на биологическом уровне необходимо во что-то верить, ради чего имеет смысл жить и что-то делать. Лишившись государственной идеологической соски, свободные в своих душевно-умственных пристрастиях россияне после первоначального опьянения собственной важностью в вопросе формировании своих личных убеждений, не привязанных к господствующей в обществе парадигме, пригорюнились и закручинились.

Во-первых, оглушила широкая номенклатура предлагаемого идеологического товара. Во-вторых, самостоятельность в личных убеждениях оказалась страшной (эффект холопа отпущенного на волю). В-третьих, души людей опалило одиночество и полнейшее равнодушие окружающих к убеждениям отдельного человека (как говорится, некому стало изливать личные душевные порывы, к чему наш народ исторически имел генетическую предрасположенность).