Екатерина Иванова - Конец привычного мира [Путеводитель журнала «Нож» по новой этике, новым отношениям и новой справедливости] [litres]

Эта фраза одинаково описывает и английскую чуму, и китайский коронавирус. Даже аргументы о болезни как о «великом уравнителе» в возможности одинаково забирать бедных и богатых обнаруживаются в обоих сценариях. Как и их несостоятельность: английские аристократы бежали в предместья Лондона, современные технологии позволяют изолировать себя от возможных патогенов намного эффективнее, чем английская глубинка. Бедные рискуют, умирают, оставаясь в Лондоне во время эпидемии, как в «Алхимике» Джонсона, или вынуждены ходить на работу курьером «Яндекс. Еды», ведь если все заперлись по домам, кто-то должен доставлять продукты.

Даже сама идея роста экономической активности в городе, окруженном карантином, описывается в том же «Алхимике» или «Дневнике Чумного города», а связь между деньгами и чумой – в медицинских трактатах.

Ужас равенства перед болезнью вызывали ВИЧ и рак, изменив представления о медицине. Идея «справедливого» заболевания исходит из милитаристской риторики, только акцент делается на действиях отдельного человека. Невозможно заболеть, если делать все правильно, в соответствии с законом и моральными нормами. Эта мысль лежит внутри отношения к любой массовой эпидемии – простые правила, вырастающие в неустойчивой окружающей среде, создают иллюзию стабильности (John Law (ed.), Evelyn Ruppert (ed.), Modes of Knowing: Resources from the Baroque). Поэтому если человек заболел – он виновен и его страдания оправданны.

От рака и ВИЧ нельзя защититься, потому что это может произойти с каждым и не зависит от личных качеств человека. Именно это испугало общество настолько, что первая волна ненависти, поиска виновных и угнетения сходит на нет спустя полвека, меняя как медицинские представления, так и массовое сознание. Только в этих случаях болезнь действительно уравнивает большую часть населения, по крайней мере на первых этапах, до создания современных методов терапии и диагностики, и принятие заболевания, вместо обвинений, линчевания и охоты на ведьм, пришло спустя 50 лет, сотни общественных кампаний, книг, фильмов, песен и каминг-аутов.

Массовое сезонное заболевание, как коронавирус, повторяющее обыкновенную эпидемию, не создает в мышлении новой логики, чем и отличается от ВИЧ или рака. Мы можем заменить COVID-19 на чуму, тиф или свиной грипп – и ответные меры окажутся идентичными.

Уронить цены на пиво и сделать несколько отсылок к Иоанну Богослову – предел отличий эпидемии COVID-19 от всех прочих. Даже история про китайцев, поверивших в заражение через игру Plague.Inc [311] https://www.ndemiccreations.com/en/news/173-statement-on-the-removal-of-plague-inc-from-the-china-app-store?fbclid=IwAR38wlqC0KEJdbKRJ_Sh-ys7VD-dEBdo4z1Hvf-JyNX4gY5FP0gGaHfg-c4 , напоминает борьбу англиканской церкви с католическими текстами. Впрочем, пандемия коронавируса могла бы стать принципиально новым опытом, пройди она без истерии, паники, изоляционных лагерей и инструментов тотального контроля. Если бы мы не заметили, как пандемия проходит мимо, воспринимая болезнь как обычный риск повседневности, это было бы серьезным изменением эпидемиологической политики и достижением гражданских добродетелей против моральной паники, истерии и закручивания гаек.

Повышенная тревожность, страх за будущее и обостренная ипохондрия кажутся единственными возможными психическими спутниками пандемии. Однако в начале лета специалисты по всему миру отмечали неожиданный феномен – резкое улучшение состояния некоторых тревожно-депрессивных пациентов. Как это стало возможным и чему все мы можем научиться у людей с аффективными расстройствами?

Пандемия SARS-CoV-2 повлияла на всех – но едва ли это влияние было одинаковым. Вопреки распространенному сентиментальному лозунгу «Мы все в одной лодке», становится все понятнее, что это не совсем так.

«Мы все в одном и том же беспокойном море, но в очень разных лодках. Чья-то лодка дает течь, кому-то забыли выдать весло, а кто-то плывет на судне с мощным мотором», – рассуждает профессор Синтия Энлоу [312] https://www.youtube.com/watch?v=Gaif6mTwFw8 .

Казалось бы, люди с ментальными расстройствами в эти непростые времена находятся в одной из самых хлипких лодок. Одно из крупнейших на данный момент исследование психического состояния людей во время пандемии – COVID-19 Social Study – подтверждает этот тезис [313] https://b6bdcb03-332c-4ff9-8b9d-28f9c957493a.filesusr.com/ugd/3d9db5_cf6736fab93e4fb898d42d8668a350a6.pdf : несмотря на то что к девятой неделе изоляции общие уровни тревожности и депрессии снизились, у людей с психиатрическими диагнозами они все еще значительно выше среднего.

Но вместе с пандемией у человечества появилась возможность для разных (и зачастую парадоксальных) реакций и защитных механизмов. Специалисты стали отмечать, что выделяется четкий сегмент пациентов с резкими улучшениями – например, среди пациентов клинического психолога Элизабет Коэн таких 20 % [314] https://www.thedailybeast.com/coronavirus-is-making-a-lot-of-people-anxious-and-depressed-but-some-sufferers-actually-feel-better-now . Врач-психотерапевт Оксана Назарова подтверждает: «Сейчас мы действительно встречаем так называемые спонтанные исцеления».

Люди, страдающие паническими атаками, отмечают отсутствие эпизодов с начала изоляции; пациенты с бессонницей засыпают как младенцы; депрессивные больные обретают новые смыслы и впервые за долгие годы чувствуют радость жизни.

Так произошло с Мариной (имя изменено). Она страдает депрессией с 2000 года – с момента поступления в университет. Переутомление из-за подготовки к вступительным экзаменам привело к тому, что в один из жарких дней Марина упала в обморок прямо в метро, перед этим успев «схватить» свою первую в жизни паническую атаку. Окружающие не помогли девушке – лишь пинали ногами и называли наркоманкой.

Марина рассказывает, что ощущение того, что тебе никто никогда не поможет, осталось с ней на всю жизнь – и проработать это с психотерапевтом до конца так и не получилось. Последовали долгие годы поисков «своего» врача, несколько кризисов личных отношений, период фагофобии (боязни задохнуться при принятии пищи). Марине прописывали все – «от беллатаминала до лимонника», назначали когнитивно-поведенческую и гештальт-психотерапию; с ней работали нарративные психологи и психоаналитики. В последние несколько лет ситуация стала улучшаться: подобрали подходящие антидепрессанты, личная жизнь наладилась, появились жилье и новая работа. Но именно во время карантина девушка почувствовала особое облегчение.

«С тех пор как нас всех посадили по домам, я впервые за 15 лет выдохнула, – признается Марина. – Я все эти годы жила на вдохе. И вот пришло такое чудесное время, когда ты можешь легально чуть-чуть выдохнуть».