Вадим Трубников - Крах «Операции Полония» 1980–1981 гг.

«Психологическая атака» началась в профессионально точно избранный момент. Годом-двумя раньше ещё не была готова контрреволюционная подпольная сеть, а двумя-тремя годами позже благоприятный момент мог оказаться упущенным. Дело в том, что в руководящих польских кругах, прежде всего в самой ПОРП, началось постепенное, хотя и замедленное, осознание пагубности «кредитной лихорадки», намечался поворот к более взвешенному внешнеэкономическому курсу. Принимались — правда, пока что половинчатые — меры к изменению неблагоприятного соотношения между экспортом и импортом в торговле с капиталистическими странами. Определённые сдвиги в этом смысле уже обозначились. По сравнению с 1975-м в 1979 г. пассивное сальдо в торговле с Западом сократилось в два раза. Однако драгоценное время уже было во многом упущено, прежнее руководство так и не сумело глубоко и самокритично проанализировать свои ошибки и осуществить давно ставший насущным кардинальный поворот во внешнеэкономической стратегии.

Белый дом не мог не учитывать в своей антипольской программе наметившиеся новые тенденции. Крупнейшие эксперты Запада все более склонялись к мнению, что благоприятный момент может быть упущен и Польша сумеет через несколько лет выбраться из «кредитной ловушки» [39].

Поэтому весь огромный дестабилизирующий механизм был быстро и решительно запущен на полную мощность в 1978–1979 гг. Объявлялось состояние «готовности № 1».

С этого момента начался отсчёт времени, оставшегося до запрограммированного Вашингтоном «спонтанного взрыва» общественного недовольства в Польше.

Если мы вспомним основные позиции «плана Бжезинского», то легко убедимся, насколько пунктуально он выполнялся. Вот перечень некоторых внешне разрозненных событий 1978 г., которые выстраиваются в единую цепь, если посмотреть на них с этой точки зрения.

В срочном порядке созывается съезд всех польских эмигрантских организаций в США. (А это весомая сила: ведь в Соединённых Штатах проживает 6 млн. лиц польского происхождения — почти половина всей польской эмиграции.) Они ставят перед своими членами задачу: «оказывать финансовую помощь Польше» (но лишь при условии «соблюдения прав человека»); «усилить поддержку католической церкви и диссидентов»; «лично содействовать изменениям» в стране. Вскоре в ПНР хлынул поток американцев польского происхождения «в гости к родственникам». В 1978 г. было зарегистрировано рекордное число таких «гостей» — 120 тысяч человек. В последующие два года их количество не снижалось. Часть из них «временно» обосновалась «на родине» (несколько десятков тысяч человек). Как стало известно позже, расходы, связанные с их пребыванием в ПНР, аккуратно возмещались различного рода благотворительными фондами.

В антипольскую игру включаются и эмигранты, проживающие в других странах. 1–2 сентября 1979 г. в Лондоне собираются на «всемирный съезд единства с борющейся родиной» представители польских реакционных организаций из 17 стран мира. В послании съезду (его текст приводится в книге М. Цецуды «Польская политическая эмиграция в 1975–1983 гг.», вышедшей в ПНР в 1983 г.) коровцы писали: «Мы обращаемся к вам с просьбой и впредь оказывать нам помощь. Для нашей деятельности по-прежнему необходимы финансовые средства и полиграфическое оборудование. Мы выражаем особую благодарность польским издательствам на чужбине за ценные материалы. Мы призываем, чтобы каждый поляк, приезжающий в страну, считал своим долгом привезти хотя бы один такой материал». В Чикаго несколько ранее, в январе 1979 г., был учреждён ежеквартальный журнал «Помост», цель которого, как сообщила редакция в первом номере, «навести мосты» между молодым поколением польской эмиграции и молодёжью, проживающей в ПНР. «Помост» включился в порученное дело идеологической дезориентации этой важной возрастной группы народной Польши с размахом, свидетельствовавшим о значительных финансовых вливаниях: в 9 странах Запада (Канада, ФРГ, Франция, Англия, Швеция и др.) он открыл свои представительства.

В середине 1978 г. был утверждён секретный циркуляр Управления по международным связям (ныне Информационное агентство США) с конкретным планом работы на Польшу на 1979–1980 гг. Многие формулировки этого документа почти дословно цитируют «план Бжезинского». Рекомендуется, в частности, использовать: «существенное влияние католической церкви в Польше», «возможности большой польской общины в США», «все возможные средства для подрыва экономической и политической привязанности Польши к СССР и другим коммунистическим государствам, входящим в Варшавский Договор и Совет Экономической Взаимопомощи», «поощрение тех поляков, которые выступают против проводимой в стране политики». Одновременно по указанию президента Картера в том же году было увеличено вдвое время передач радиостанции «Свободная Европа» на польском языке (в сумме время всех западных радиопрограмм, адресованных Польше, превысило 30 часов в сутки). Тогда же был учреждён специальный комитет по координации радиовещания «Свободной Европы» и «Голоса Америки» под руководством… все того же вездесущего Бжезинского.

Оперативно реализовывались и те пункты американского плана, которые касались вовлечения в его орбиту союзников США. К концу 1978 г. в штабах НАТО появляется согласованный со всеми её членами секретный план очередных штабных учений под кодовым названием «Хилекс-VIII» для подготовки высших офицеров НАТО к согласованным действиям в «условной ситуации» начала внутреннего конфликта в Польше и появления для «оппозиционных нынешнему режиму сил» возможности смены власти [40]. Принятие плана «Хилекс-VIII» означало, что международный заговор против социалистической Польши к этому времени не только был организован, но и договорно оформлен между соответствующими правительственными службами ряда стран — членов НАТО . Одновременно планирующими службами НАТО были внесены коррективы в разработку стратегических и тактических военных планов. С 1978 г. при проведении штабных игр и маневров в обязательном порядке предусматривался фактор «использования возможных забастовок и волнений в социалистических странах».

Так обстояло дело с подготовкой внешних рычагов развязывания и поддержки контрреволюционного процесса в ПНР.

Заканчивая их перечисление, нельзя не остановиться и на следующем, на наш взгляд, немаловажном обстоятельстве. Случилось так, что как раз в это время появился ещё один достаточно серьёзный фактор, воздействовавший на обстановку в Польше. Это произошло в октябре 1978 г., когда главой Ватикана после внезапной смерти только-только избранного папы Иоанна Павла I был провозглашён краковский кардинал К. Войтыла, принявший имя Иоанна Павла II. Избрание папой впервые в истории римско-католической церкви не итальянца — вообще событие из ряда вон выходящее. Не вдаваясь в его подробный анализ, отметим лишь один, интересующий нас аспект: получение польским костёлом дополнительных возможностей для углубления его влияния на общественную жизнь страны. И надо сказать, что Иоанн Павел II не пренебрёг открывшейся перспективой (первый официальный вояж после избрания он совершил на свою родину) и в период событий 1980–1981 гг. не скрывал своих симпатий к «Солидарности». Он принимал её руководящих деятелей хотя и сдержанно, но благожелательно. Религиозно-моральный «зонтик» такой папской благожелательности сбрасывать со счета при анализе развития обстановки в ПНР и вокруг неё было бы ошибочным.