Михаил Габович - Памятник и праздник: этнография Дня Победы

«Трактовка партизанского движения в фильме противоречит истинной правде, может оскорбить чувства ветеранов войны и оказать негативное влияние на воспитание подрастающего поколения»[23].

Несмотря на это, фильм «Оккупация. Мистерии» был отобран для конкурсного показа на Московском международном кинофестивале в 2004 году, что вызвало официальные возражения посольства РБв России со ссылкой на «возмущение ветеранов войны». По мнению Саймона Льюиса:

Фильм «Оккупация. Мистерии» не только подрывает все официально принятые нарративы о войне, изображая партизан, особенно русских, в откровенно негероическом ключе; это не только выпад против социальных и эстетических ценности, но и затяжной плач по обреченной на исчезновение беларуской культуре[24].

Запрет на фильм в Беларуси был снят только в 2010 году [50].

Если скандал с показом фильма «Оккупация. Мистерии» может быть описан и как акт противостояния власти и свободы творческого выражения, то другие попытки оспорить официальную версию памяти о войне имеют ярко выраженную политическую подоплеку. Одним из главных мемориальных актов беларусской власти за последние годы стало создание в 2005 году историко-культурного комплекса «Линия Сталина» недалеко от Минска.

«Многокилометровые траншеи, заградительные полосы, огневые точки “воссозданы во исполнение поручения президента Лукашенко о сохранении исторического наследия беларусского народа, связанного с защитой Родины в годы Великой Отечественной войны”, сообщает главное государственное информационное агентство Беларуси»[25].

Практически сразу же разгорелась информационная война, преимущественно в Интернете, где появилось множество специальных статей, экспертных отзывов историков и даже результатов интервью с местными жителями, свидетельствующих, что никаких боев с нацистскими войсками в 1941 году не было. Был снят документальный фильм «Линия Сталина: честь или позор?», режиссером которого выступил историк Игорь Кузнецов, один из главных критиков официального обоснования данного комплекса. При этом критика приобретает двойное значение — здесь речь идет не только об «ошибочных» интерпретациях исторических событий со стороны власти, но и о неправильном направлении мемориализации войны как таковом.

Более того, фиксируются попытки не только критиковать государственный образ войны, но и инструментально использовать альтернативные интерпретации военных событий. В этом плане наиболее примечательным актом стало установление 19 апреля 2008 года памятного креста в деревне Дражно Стародорожского района Минской области в память о мирных жителях, уничтоженных за «сотрудничество с полицией» советскими партизанами 15 апреля 1943 года. Через несколько дней крест был вывезен представителями местной власти в неизвестном направлении, а инициаторы установки были подвергнуты административным наказаниям. Жесткая реакция власти указывает на то, что альтернативная мемориализация войны обладает несомненным политическим измерением. Когда официальный дискурс практически отождествляет себя с памятью о победе в Великой Отечественной войне, то любая попытка оспаривания данного нарратива автоматически означает вызов государственной власти. Это стали понимать и беларусские оппозиционные политики, которые в последнее время все чаще обращаются к ресурсам исторической памяти, используя их вместо традиционных приемов политической борьбы.

Но поскольку сохраняется практически полный контроль государства над средствами массовой информации, публичное пространство для критики официального мифа Победы крайне ограниченно — и по сути сводится к интернет-сфере (блоги и форумные дискуссии, создание и распространение демотиваторов). Социальная значимость этого онлайнового символического противостояния кажется незначительной, оно скорее напоминает интеллектуальное гетто, где протестным настроениям предоставлена изолированная площадка, не привлекающая внимания широкой аудитории. Более того, сложно говорить о контр-памяти как о координированном вызове официальному дискурсу. Цинизм и скептицизм, доминирующие в онлайн-языке, прекрасно подходят для разрушения монструозных конструктов государственной пропаганды, но также предотвращают выстраивание уз солидарности и устойчивых форм коллективной идентичности в подобных дебатах[26].

Стоит также упомянуть важную проблему для анализа любой исторической политики: взаимоотношения целей элит и предпочтений масс. Многие научные исследования стран Восточной Европы и бывшего Советского Союз объясняют происходящие процессы персональными предпочтениями политических лидеров, навязывающих собственные проекты руководимой стране. В этой перспективе широкомасштабная культивация памяти о Победе в современной Беларуси может рассматриваться как инициированная сверху и напрямую формирующая коллективные представления о прошлом жителей страны.

Для проверки успешности работы государственного идеологического аппарата и контрвыпадов оппозиции есть возможность обратиться к результатам опросов. Данные нескольких исследований (Институт социологии НАНБеларуси 2008 и 2010 гг., лаборатория «Новак» 2009 и 2012 гг., НИСЭПИ2012 г.) показывают, что память о победе в Великой Отечественной войне является центром исторической памяти беларусов, более того, другие события советского прошлого исчезают в тени эмфатического и экспрессивного культа Победы[27].

Стоит ли удивляться, что, согласно результатам опроса, проведенного Институтом социологии в 2008 году [51], победа в Великой Отечественной войне возглавляет рейтинг событий в истории страны, вызывающих гордость среди Беларусов.

Таблица 1.События в истории Беларуси, вызывающие гордость у жителей страны

Что наиболее удивляет в полученных результатах — это удивительная пустота исторической памяти. Все значительные события, которые попали в верхнюю часть рейтинга, относятся к недавнему времени. Хотя респондентов спрашивали об истории, они преимущественно отвечали об актуальных достижениях современного беларусского государства. По существу, только миф победы может обеспечить необходимую глубину и значимость исторической памяти.

Обратимся к результатам еще одного опроса, проведенного Независимым институтом социально-экономических и политических исследований в марте 2012 года[29]. Здесь также победа в Великой Отечественной войне явно выходит на первое место в основании исторической памяти беларусов, но, что кажется еще более важным, — она объединяет и цементирует общее осознание прошлого, преодолевая политические деления.