Дмитрий Абрамов - Сокровища музея Андрея Рублёва

С конца 1950-х годов начинается комплектование коллекции русского прикладного искусства XI–XIX веков. В 1959–1961 годах музеем было закуплено несколько десятков медных и бронзовых крестов XV–XVIII веков, в основном, из собрания Шумилина. Это были кресты-энколпионы, нательные кресты, резные напрестольные кресты с Распятием. В 1964 году в музей поступила коллекция Д.П. Сухова, состоящая более чем из тридцати средневековых русских крестов. В марте 1969 года МиАР приобрел один из шедевров русского прикладного искусства – архиерейскую палицу, шитую золотой и серебряной нитью с изображением «Сошествия Христа во ад» работы 1439–1440 годов. Этот памятник был приобретен у гражданина Б.И. Брадского за 1000 рублей [70] ЦМиАР, книга поступлений основного фонда № 1. Л. 68, 76, 87. .

В первой половине 1950-х годов начал формироваться фонд рукописных и старопечатных книг и древнерусской литературы – уникальной библиотеки музея. Первоначально МиАР располагал хорошо подобранной литературой по вопросам древнерусского искусства и культуры в количестве 480 книг, не считая периодических изданий Академии наук СССР. Там же имелись редкие книги по вопросам древнерусского искусства, в большинстве своём являющиеся библиографической редкостью. В библиотеке появились исторические первоисточники: летописи, произведения древнерусской литературы, архивные материалы. Её достоянием стал альбом из 1100 высококачественных фотографий произведений прикладного искусства Кавказа, выполненных известным фотографом Ермаковым в конце XIX столетия, альбом армянской миниатюры издания 1952 года. Фотоархив пополнился негативами произведений Рублёва и его школы в количестве 447 экземпляров; негативами фресок Дмитровского собора во Владимире; фресок Дионисия «Ферапонтова» монастыря; нехудожественными фотографиями, снятыми с произведений древнерусского искусств в количестве 3840 экземпляров. Туда же на хранение определили 14 копий древних фресок, выполненных художником Н.И. Толмачевской; 15 гипсовых слепков белокаменной резьбы Владимиро-Суздальских храмов. В состав библиотеки первоначально был включен и архив, состоящий из материалов, касающихся обследований и реставрации памятников древнерусского искусства древних городов. Там содержались путевые записки, черновики статей, фотографии, негативы. Среди них были редкие, ценные диапозитивы фресок Сковородского монастыря Новгородской земли, разрушенного в годы войны германскими войсками. Что особенно значимо для истории музея, там хранился альбом фотографий художественных надгробий бывшего кладбища Андроникова монастыря. В 1953 году в состав музейной библиотеки вошла коллекция книг искусствоведа Константина Андреевича Тренёва в количестве 150 экземпляров. В их числе имелся рукописный Синодик XVI века и несколько других антикварных изданий.

Библиотека музея стала располагать как старыми, так и последними изданиями русских летописей, антикварными изданиями по древнерусскому искусству. В 1956 году по ходатайству академика М.Н. Тихомирова в музей передана библиотека Иосифо-Волоколамского монастыря с рукописными и старопечатными книгами XV–XIX веков.

Экспедиции 1960-х годов позволили выявить и приобрести для музея в северных областях и районах Заволжья богослужебную литературу старообрядческого происхождения XVIII–XIX веков. Эти памятники передали и сохранили наиболее древние и традиционные формы ведения церковных служб, исполнения распевов и совершения обрядов. Здесь средневековая вокальная музыка была записана «крюками» – знаками, пришедшими на Русь из Византии и сохраненными только старообрядцами. Кроме того, по жанрам книжное богатство музея стало пополняться также литературой проповеднического, церковно-полемического и бытового характера XVI–XIX веков. Многие книги сохраняли цветные орнаменты, заставки и миниатюры. В 1967 году библиотечный фонд музея составлял уже 11 172 книги, из которых 2200 томов были старопечатными или рукописными [71] ЦХД после 1917 года. Ф. Р-2971. Оп. 1. Д. 289. .

Итоги исследовательской работы первых двух десятилетий работы музея были обобщены в научных отчетах и статьях сотрудников. Так после обследования памятников краеведческого музея города Ростова в одном из отчетов в октябре 1953 года Н.А. Дёмина писала об истоках творчества Андрея Рублёва и иконописцев его времени: «Закономерно искать истоки ранней Московской живописи в живописи Ростово-Суздальской земли. Живописные приемы ростовских икон начала XIV века, с их прозрачными тонкими высветлениями, близки живописи А. Рублёва и его с о другов, а поэтому весьма важно с особым вниманием отнестись к произведениям Ростовского круга».

Очень серьезные выводы были сделаны автором и относительно более поздней эпохи: «…следует изменить распространенное мнение о том, что с середины XVI столетия стираются особенности местных школ и всюду распространяется стиль Московской школы живописи. Общее сходство стиля середины и второй половины XVI века объясняется не тем, что повсюду начинает господствовать Московская школа, а лишь тем, что всюду развивается повествовательность… сообщающая всему динамику и дробность, многословность, разрушающая монолитность, единство и гармонию прежнего построения… вводится обилие декоративных, орнаментальных элементов народного творчества. Это есть результат нового миросозерцания» [72] ЦХД после 1917 года. Ф. Р-2971. Оп. 1. Д. 64. Л. 5–7. .

С 1953 года научные сотрудники музея включились в научно-просветительскую работу. В августе 1953 года Н.А. Дёмина смогла подготовить и сделать доклады-выступления но темам: «К вопросу об отражении черт национального характера в творчестве Андрея Рублёва и мастеров его круга» и «О связях искусства Андрея Рублёва и мастеров его круга с искусством и культурой Киева и Владимира». Доклады были прочитаны перед широкой научной аудиторией.

В 1954 году вышла статья И.А. Ивановой «Реалистические мотивы в искусстве Андрея Рублёва» для журнала «Voks», где автор писала: «Связь образов Рублёва с жизнью бесспорна… Лишь внимательное наблюдение и размышление над человеком и его внутренним миром могло привести к созданию такой разнообразной галереи лиц и характеров. Традиционные, условные, евангельские образы апостолов переосмыслены художником и глубоко связаны с кругом тех вопросов и идей, которые волновали прогрессивных деятелей этой поры. Это было время поиска нравственных идеалов, время большого патриотического подъема, и Рублёв, как истинный гражданин, вложил в свои произведения мысли и чаяния русского человека этой эпохи» [73] ЦХД после 1917 года. Ф. Р-2971. Оп. 1. Д. 84. Л. 5–6. .