Марк Холлингсуорт - Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук

Это не заставило Черного, тогда еще неопытного члена сообщества Лондонграда, отступить от своей многомиллиардной вражды с Дерипаской. Они оба, что называется, тефлоновые олигархи — толстокожие, с защитным слоем, и к ним ничего не прилипает. Похоже, их мало что беспокоит. «Мне не нужно защищать себя, — сказал Дерипаска «Файнэншл таймс» в июле 2007 года. — Мне не стыдно, и я не собираюсь прятаться».

В августе 2007 года Дерипаска на пресс-конференции в Торонто заявил о своих предложениях относительно инвестиций в сумме 1,54 миллиарда долларов в «Магну». При этом он выглядел спокойным, одет был неформально. Некоторые акционеры «Магны» не пришли в восторг от приобретения пакета акций Дерипаской, известным своей сомнительной деловой репутацией. Несмотря на условия акционеров, в сентябре 2007 года сделку все же заключили. Вот какими возможностями обладают финансовая сила олигархов и перспективы доступа к российским рынкам.

Западное недовольство немного приостановило амбиции Дерипаски. В 2007 году «Русал» слился со своими главными российскими конкурентами — «Суалом» Виктора Вексельберга и швейцарской торговой компанией «Гленкор», чтобы сформировать объединенную компанию «Русал», зарегистрированную В налоговом раю Джерси. Это превратило новое предприятие в самого большого в мире производителя алюминия, который владел 12,5 % мирового рынка. Дерипаска имел 66 % акций в новой компании, Вексельберг — 22, а «Гленкор» — 12 %.

Немного времени спустя Дерипаска заявил о своем намерении пустить в ход четверть части недавно объединенного «Русала», тогда реально стоящего 30 миллиардов долларов, на Лондонскую фондовую биржу. Если бы выпуск новых ценных бумаг продолжался, «Русал» вошел бы в FTSE100 [91] FTSE100 — индекс, публикуемый газетой «Файнэншл тайме»; рассчитывается совместно с Лондонской фондовой биржей. , автоматически становясь первой российской корпорацией высшего класса.

В течение нескольких лет Лондонская фондовая биржа принимала российские ценные бумаги. В 2006 году российские фирмы подняли 5,8 миллиарда фунтов стерлингов в новом капитале, значительно выше, чем в более ранние годы. К началу 2007 года одиннадцать российских компаний — частные, принадлежащие государству — были внесены в список, хотя и частично. Нью-Йорк, напротив, поднял очень немного от такого ІРО [92] ІРО (от англ. Initial Public Offering) — первичное публичное предложение (ППП), первая публичная продажа акций частной компании, в том числе в форме депозитарных расписок на акции. .

Стимулы для регистрации акций российских компаний за границей были различны. С момента выступления Путина против «ЮКОСа» многие обеспокоенные российские предприниматели начали переводить свои активы в наличные, частично пуская в ход акции и таким образом сокращая их уязвимость от политических капризов Кремля. «Это их запасная стратегия, — сказал Павел Теплухин, глава управления активами компании «Тройка диалог». — Перечисляя свои акции на фондовую биржу в Лондоне, эти компании покупают себе политическую страховку». В то время как некоторые компании выпустили новые акции, чтобы повторно инвестировать капитал в свой бизнес дома, другие предложили только существующие акции без фиксированного дивиденда на свободный рынок. Это принесло владельцам деньги, которые утекли из России.

Способ, которым Сити переманивая клиентов-олигархов, был предметом постоянных дискуссий в Великобритании. Билл Броудер, некогда один из самых влиятельных западных инвесторов в России, предупреждал: «В шкафу всех российских компаний есть много скелетов». В 2006 году, несмотря на то что Броудер вложил в Россию через свой четырехмиллиардный фонд «Эрмитаж» больше, чем какой-либо другой предприниматель, у него во время поездки в Москву изъяли российскую визу. Он долго критиковал мутное корпоративное управление России и обвинял государственные компании, такие, как энергетический гигант «Газпром», в «демонтаже активов» и мошенничестве. Хотя Тони Блэр наладил отношения с российскими властями, запрет на въезд в Россию все еще остается в силе.

Самые спорные ценные бумаги были у «Роснефти». Принадлежащая государству нефтяная компания заработала 5,6 миллиарда фунтов стерлингов в Лондоне в июле 2006 года, после того как Верховный суд отклонил попытку «ЮКОСа» официально подтвердить, что государственная компания «Роснефть» ведет «отмывание» незаконно приобретенных активов. Тем не менее проспекты «Роснефти» содержат один из самых длинных разделов, когда-либо посвящаемых «факторам риска», с обширными подробностями судебных процессов, в которых компания сталкивалась с «ЮКОСом» и его прежними акционерами.

Владеющий миллиардным состоянием международный инвестор и филантроп Джордж Сорос утверждал, что свободное хождение ценных бумаг «Роснефти» подняло «серьезный этический вопрос и проблему энергетической безопасности», а значит эти вопросы не должны решаться по британским законам и правилам [35]. Его критические замечания получили широкий отклик. Страховое кооперативное общество охарактеризовало инвестиции в такие компании, как «спекулятивные операции, а не вложение денег» [36]. «Индепендент» назвала инвестиционные банки и бухгалтерские фирмы, которые присвоили и распределили между собой приблизительно 70 миллионов фунтов стерлингов, «мордами из Сити в корыте» [37]. В то время как Нью-Йорк ужесточил правила для российских компаний, стремящихся внести свои акции в списки, лондонские финансовые рынки начали процесс, который один критик назвал «колоссальной распродажей для дружественных капиталистов из Кремля» [38].

Планы Дерипаски по ІРО относительно «Русала» тормозили все еще действующий запрет на визу в Северную Америку, а также спорное происхождение собственных активов «Русала» в США. Но это все было интермедией по сравнению с другими препятствиями, названными одним комментатором «тайными глубинными бомбами», взрывающими планы Дерипаски. Первым был нерешенный конфликт с Черным и непрекращающийся риск того, что Дерипаска мог оказаться лицом к лицу с выставленным им счетом в 4,35 миллиарда долларов.

Вторым препятствием была, так сказать, тень Путина. Путин широко одобрял российские компании, выпускающие акции в Лондон, а также ту респектабельность и престиж, которые это несло России, но оставался вопрос: действительно ли выпуск новых ценных бумаг был чисто коммерческой сделкой или же за ним скрывались политические мотивы? В частности, существовал ли риск захвата активов, подобного государственной конфискации «ЮКОСа»?

«Тени Кремля» — фраза, характеризующая таких олигархов, как Дерипаска и Абрамович, обсуждающих свои сделки непосредственно с Путиным по телевидению. Вопросу о скрытой руке государства придал достоверности сам Дерипаска, когда в июле 2007 года сказал, что представляет себя ни много ни мало хранителем государственных активов. «Если государство скажет, что мы должны отдать что-то, мы отдадим это, — заявил он. — Я не отделяю себя от государства. У меня нет никаких других интересов».