Марк Холлингсуорт - Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук

Экстраординарный ценовой бум также породил и целую волну крайне неустойчивых сделок с недвижимостью. Покупатели приобретали вожделенную собственность на рынке престижного жилья, но держали дома пустыми, ожидая, когда цена снова пойдет вверх, а затем продавали ее с огромной прибылью. Налогов и сборов они не платили, являясь не постоянно живущими резидентами, кроме того, многое приобреталось через офшорную компанию — любимый способ их покупки. Для характеристики этого процесса агенты по недвижимости ввели в обиход новый термин — «купить и оставить». Лишь одним из многих примеров является случай, когда в марте 2006 года за 6 миллионов фунтов продали апартаменты на Хертфорд-стрит в Мэйфейре, прямо за углом отеля «Хилтон» на Парк-лейн. Восемь месяцев спустя их снова выставили на продажу вместе с особняком Бочэмп за 14 миллионов.

Эксперты также утверждают, что приток иностранного капитала еще сильнее разделил Лондон, превратив его в то место, где только состоятельные люди живут с комфортом. В обзоре, опубликованном в июле 2004 года, говорилось, что четыре лондонца из десяти считают, что столица стала «городом только для богатых». В Кенсингтоне и Челси приезжие способствовали созданию, по выражению местного жителя, «современных крепостей». Большинство новых больших элитных районов в лучших частях центра Лондона — от Найтсбриджа, 199 до Гайд-парк, 1 — были снабжены солидными воротами с охраной и консьержами, работающими двадцать четыре часа в сутки.

Некоторые богатые районы Лондона превратились практически в кварталы-призраки. Например, была заселена только малая часть квартир на новых элитных набережных и эспланадах вдоль берега Темзы между мостами Вондсворт и Челси. Некоторые самые известные площади Лондона стояли неосвещенными по вечерам. Многие из величественных домов на Бишоп-авеню, улице миллионеров в 30-е годы, часто выглядели пустынными.

Для большей части иностранцев элитная недвижимость была даже не вторым, а третьим, четвертым или пятым домом. Многие дома в Роялборо, в Кенсингтоне и Челси — поясе олигархов — стоят пустые месяцами, а иногда и годами или вообще постоянно.

Русские также составляли значительную часть нового феномена — появления супербогачей, кочующих по всему миру. Многие из них курсируют между Москвой, Лондоном и Швейцарией, перемещая по своему усмотрению деньги. В отличие от прежних поколений состоятельных людей, они большей частью мало имеют привязанности к тем местам, куда они переводят свои средства, или не имеют ее вообще. Лондон выиграл напряженное международное соревнование относительно размещения все возрастающих объемов свободного капитала; и этот процесс поставил британскую экономику в усиливающуюся зависимость от рынка финансовых услуг. Это превратило столицу, по выражению журнала «Проспект», в «гиперкапиталистический, нерегулируемый, очень неоднородный, зависящий от финансовых потоков, полный эмигрантов город-государство». Возможно, это же обстоятельство помогло создать условия для экономического бума начала нового тысячелетия, но оно также сделало экономику намного более чувствительной к капризам международных богачей, превратив ее в управляемый кредитными средствами спекулятивный пузырь, который в конце концов осенью 2007 года лопнул.

К тому времени Британия начала походить, как сказал Эджей Капур, руководитель глобальной стратегии «Сити-групп» в Нью-Йорке, на «плутономию» — общество, где благосостояние и право принятия экономических решений значительным образом сосредоточены в руках крохотного меньшинства элиты богачей, которая все более и более увеличивает и свое состояние, и потребление. Были только две страны, которые руководствовались той же моделью — Соединенные Штаты и сама Россия. Так жила и Британия в викторианские времена, до развития в полной мере демократических институтов и появления сильного среднего класса.

Приливная волна русских денег в Лондон помогла привнесению новой жизни в индустрию предметов роскоши, спровоцировала местный бум благосостояния и вместе с другими иностранными капиталами способствовала созданию британской «плутономии». Но она также споспешествовала тому, что национальный и местный рынки недвижимости приняли уродливые формы, создала невиданный разрыв в уровне благосостояния и сделала экономику опасным образом зависящей от благосостояния эмигрантов-изгнанников.

С течением времени правительство было вынуждено реагировать на растущую тревогу общественности по поводу налоговых льгот, какими наслаждались супербогатые иностранцы. Когда в апреле 2008 года канцлер Элистер Дарлинг ввел единовременный ежегодный платеж в сумме 30 000 фунтов стерлингов для непостоянных резидентов, из Сити повалил целый поток жалоб касательно того, что это может отпугнуть иностранные деньги и экспертов. Однако налогообложение на таком уровне — просто мелочь для миллиардеров и миллионеров — вовсе не заставило супербогачей паковать чемоданы. Жизнь в Британии давала столько преимуществ! К концу 2008 года, несмотря на все углубляющийся кризис, в богатых кварталах не наблюдалось признаков массового выезда, о котором говорили. Тот, кто купил недвижимость, чтобы вложить деньги, не расставался с ней.

В действительности, ничего не собираясь распродавать, многие олигархи, напротив, показали, что их привязанность к Лондону только усилилась. Дети Абрамовича продолжали обучаться в Западном Лондоне, а в июле 2008 года они начали брать уроки верховой езды, сопровождаемые не только инструкторами, но и телохранителями на велосипедах. В том же самом месяце Абрамович наконец получил разрешение подать в отставку с поста губернатора Чукотки. В сентябре совет Кенсингтона и Челси дал добро на многомиллионную перестройку двух примыкающих друг к другу таун-хаусов на Лаундес-сквер, которые принадлежат ему. Официальный перевод в 2005 году всей собственности в Соединенном Королевстве из офшорных компаний неизвестного местонахождения на свое собственное имя также явился знаком того, что он намерен жить уже на постоянной основе в Британии.

В мае 2008 года Олег Дерипаска закрепил свои связи с Соединенным Королевством посредством покупки двух беговых лошадей и зачисления на службу одного из самых известных в Британии агентов по чистокровным животным Джеймса Вейгена, с которым его познакомил Нэт Ротшильд. Дерипаске уже принадлежало большое количество беговых лошадей в конюшнях вблизи от его дома у Черного моря.

Борис Березовский не дал ни единого свидетельства того, что он собирается отказаться от ведения враждебной кампании по отношению к стране, где он родился. Из своего безопасного офиса в Мэйфейре он продолжает играть роль Джеймса Бонда, пренебрежительно относящегося к злодею Эрнсту Ставро Блофельду. Но, несмотря на то что львиная доля состояния пошла на эту кампанию, он все еще не приблизился к своей мечте, которая заключается в свержении Путина и его преемника Медведева.