Николай Модестов - Следствие продолжается. Самые громкие дела прокуратуры Москвы нового времени. 1991-2007 годы

Корнеев действительно был одиночкой. Его специфический «талант» реализовался благодаря всевозможным «дежурным частям», «честным детективам», криминальным интернет-сайтам, таблоидам, смакующим похождения киллеров, и телепередачам, подробно рассказывающим о методах работы и приемах спецслужб. Он оказался хорошим «учеником дьявола».

По мнению следователя Дмитрия Пчелкина, Корнеев получил по заслугам. Его приговорили к двадцати пяти годам лишения свободы. Три убийства, разбои и цинизм, с которым действовал волк-одиночка, стали для присяжных убедительными аргументами признания его социально опасным. Адвокат осужденного пытался обжаловать решение Мосгорсуда, но Верховный суд России оставил приговор без изменения.

За всю многолетнюю практику у следователя столичной прокуратуры Татьяны Гизатуллиной не было более тяжелого дела.

Встречались, конечно, запутанные, сложные в процессуальном смысле и трудные, с точки зрения расследования, дела. Но такого, чтобы от одного только упоминания фамилии обвиняемого в душе все переворачивалось…

Когда я попросил Татьяну Юрьевну рассказать о фигуранте того громкого дела, она спокойно ответила:

— Настоящая мразь. Подпишусь под этим определением в любом документе. Дело даже не в том, что он жестоко убил четырехлетнего ребенка. С точки зрения душегуба, здесь все понятно. Боялся оставлять свидетелей, ведь уже зарезал трех людей… Но ведь перед тем, как убить девочку, он над ней еще и надругался. И рассуждал примерно так: чего жалеть-то, ведь все равно зарежу. Зачем же отказывать себе в «удовольствии»?

Подобная логика прослеживается в мотивации всех поступков Максимова. После окончания школы продолжить образование он не захотел, хотя родители пытались образумить его и помогли бы поступить в институт. Но он пошел в армию. Службу проходил на Сахалине. И не в самых тяжелых условиях — его устроили в комендантский взвод.

Из материалов уголовного дела:

«За время прохождения службы зарекомендовал себя посредственно. Периодически допускал совершение грубых дисциплинарных проступков, чем держал командование части в постоянном напряжении. С командирами и начальниками вел себя развязно, выводов из замечаний не делал, форму одежды не соблюдал. Сослуживцы Авдеев и Гизель-манов назвали его эгоистичным, вспыльчивым, злопамятным».

Промучился Максимов примерно год. После чего решил, что отдал Родине вполне достаточно — большего она не заслуживает, самовольно покинул часть и вернулся домой. Казалось, что тут наконец-то «награда» найдет героя. Но… Несмотря на явное дезертирство, дознаватель комендатуры гарнизона города Москвы вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по части 3 статьи 337 УК РФ («Самовольное оставление части или места службы»).

Каким образом Максимов получил заключение медиков «ограниченно годен к военной службе», которое автоматически освобождало его и от уголовного преследования, и от дальнейшего прохождения воинской службы, можно догадаться. Скорее всего, помогли связи матери — ответственной сотрудницы префектуры…

Она вообще постоянно прикрывала его грешки, заботилась, чтобы у сына не переводились карманные деньги, а он жил в свое удовольствие. Жил как сорняк, ни о чем не думая, никого не жалея. Забегая вперед, скажу, что и в дальнейшем любящая мать делала все, чтобы «отмазать» чадо от тюрьмы. Когда Максимов совершил первое преступление — покушение на убийство своей знакомой Галины Птицыной и ее подруги Дианы Вакифовой, — чиновница тут же определила сына в психушку. Дескать, не судите строго, болеет «ребенок». Возможно, не вмешалась бы тогда в ход событий мамаша, не было бы позже кровавой резни, стоившей жизни четырем людям.

Как обманчива внешность! На фотографиях и видеозаписях он выглядит довольно симпатичным парнем. Правильные черты лица, осмысленный взгляд, хорошая фигура. Не какой-то монстр, на чьем лице легко читаются все известные пороки. И в подружках у него недостатка не было. С Птицыной и Кривошеиной, например, он начал встречаться еще до армии. С одной из девушек Максимов даже собирался расписаться. Но едва он отправился служить, как подруги поспешили сжечь мосты — написали, что готовы дружить, но о чувствах просят забыть…

Интересное совпадение. Именно девушки, давшие ему отставку, стали жертвами убийцы. И еще одна подробность — обе подружки характеризуются положительно. Галина Птицына приехала в Москву из Твери, работала в баре и одновременно училась. Другая — Оля Кривошеина — в столицу попала из Кирова, так как в родном городе не могла найти работу. Устроилась танцовщицей в ресторане, сняла квартиру. Позже к Ольге в Москву перебралась мать, пошла работать в булочную рядом с домом. Женщины жили скромно, но дружно и хлебосольно. Часто принимали родственников, приезжавших с малой родины погостить в столице. Но никаких шумных застолий в квартире не происходило. Никто из соседей на Кривошеиных никогда не жаловался.

И еще одно совпадение. Обе подружки, хотя и знали о скверном характере отставного кавалера, не порвали с ним отношения. Наверное, не только из-за мягкости характеров. Скорее всего, они опасались мести со стороны Максимова. Причем мести самой подлой, низкой. Предположение, которое подтверждается дальнейшими трагическими событиями.

Из рассказа на следствии потерпевшей Птицыной:

«После возвращения из армии Максимов нигде не работал и не учился. И у него постоянно не было денег. Он систематически занимал от 500 до 2000 рублей, но никогда не отдавал. У меня старая машина ВАЗ-21099 часто ломалась. Он предлагал привести ее в порядок, несколько раз брал деньги на ремонт. Но ни разу ничего не делал и деньги никогда не возвращал.

Максимов часто бывал в квартире, в которой я жила с подругой Дианой. Иногда оставался ночевать — жаловался на сложные отношения с матерью. Мы не возражали. Потом мы догадались, что он незаметно рылся в наших вещах. Как-то проговорился, что знает, где лежат восемь тысяч долларов, которые я скопила на покупку новой машины».

Были и другие мелочи, характеризующие «мальчика из хорошей семьи». Птицына рассказывала, что Максимов время от времени вытаскивал у нее из кошелька по 200–400 рублей. Думал, она не заметит… Девушка, конечно, все замечала. Ведь ей-то каждая копейка доставалась нелегким трудом. Но поднимать шум она не захотела, потому что слишком хорошо знала натуру вора.

Он не превратился в альфонса только потому, что подобным образом вел себя и в родном доме. Маминым кошельком Максимов пользовался так же, как кошельком подруг. И не только кошельком.