Леонид Заика - Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Без солдатской массы весь генералитет и офицерство оказались не у дел. Они, умевшие исправно выполнять только воинские обязанности, служить Отечеству и воевать с внешними врагами, были брошены на произвол судьбы. Кроме мундира да офицерской шинели у них не осталось ни денег, ни провианта, ни крыши над головой. Победивший пролетариат оставил представителей свергнутого эксплуататорского класса (к коему были отнесены и офицеры, и генералы, и их семьи) без зарплат, пенсий, без имущества и вообще без средств существования, выгнал из родных домов на улицу. Ожидать восторженной поддержки Советской власти со стороны военных было просто нельзя. Что оставалось делать им высокообразованным генералам и офицерам, профессорам и прочим интеллигентам, лишенным куска хлеба, крыши над головой, вынужденным теперь торговать газетами, подметать улицы, а то и просто стоять и унизительно просить подаяние? Ответ совершенно очевиден: бороться против новой власти. Воевать за возврат былого положения в государстве и обществе.

Именно ошибочная политика большевиков по отношению к свергнутым классам, к военным в особенности, полное пренебрежение Советской власти к их интересам, привела к Гражданской войне. Конечно, и при ином отношении к генералам и офицерам вряд ли удалось бы полностью исключить случаи вооруженного сопротивления, но тогда военные действия могли бы носить неорганизованный, очаговый характер.

Рассматривая физическое истребление своих противников единственным средством удержания власти, большевики не только провозгласили террор основой внутренней политики, но и стали его насаждать повсеместно. Ответом на насилие всегда было только насилие. События начали развиваться по самому неблагоприятному для страны сценарию. Противодействие большевистской власти быстро набирало силу, приняло массовый и жесткий характер. Каждая сторона сознавала, что единственной гарантией жизни могла служить только победа над противником, на милость которого побежденным рассчитывать не приходилось.

Оплотом Белого движения считалось казачество — способная к самоорганизации и сплоченная социальная среда. В отличие от темной и в большинстве своем безграмотной, сбитой с толку солдатской массы, казаки брали винтовки сознательно и знали, что и от кого им надо защищать. Казачество вовсе не случайно рассматривалось военной верхушкой Белого движения в качестве своей основной боевой силы. А тут еще и Советская власть допустила, пожалуй, самую роковую ошибку, провозгласив политику «расказачивания», посягнув на вековые устои казачьего сообщества.

В январе 1918 года во многих казачьих станицах появились листовки:

«Товарищи солдаты и крестьяне! Долго мы ходили в ярме казачьего ига, долго мы были их рабами, долго платили им за право пользования землей, водой и воздухом… Довольно мы терпели. Довольно унижаться. Долой казачество. Долой войсковое правительство. Вся власть иногородним. Да здравствует Советская власть!»

То есть практически сразу после Октябрьского переворота речь пошла об уничтожении казачества, что вскоре получило свое подтверждение в официальных документах большевиков.

«Известия ЦИК», «Северный Кавказ» 2 ноября 1918 года опубликовали приказ ЧК Северо-Кавказской республики (просуществовала с июля по декабрь 1918 года) о расстреле свыше 100 заложников «вследствие покушения на жизнь вождей пролетариата в г. Пятигорске 21 октября 1918 г. и в силу приказа N 3 от 8 октября сего года в ответ на дьявольское убийство лучших товарищей, членов ЦИК, и других»… Читателей, мягко говоря, вводили в заблуждение: председатель ЦИК Северо-Кавказской республики, член реввоенсовета Северо-Кавказской Красной Армии М.И. Крайний-Шнейдерман, председатель ЦИК Северо-Кавказской республики, член Северо-Кавказского крайкома РКП(б) А.И. Рубин, председатель ЧК республики и фронта Г.М. Рожанский, начальник ЧК Пятигорска М.Ф. Власов (Богоявленский) были расстреляны по приказу командующего 11-й армией И.А. Сорокина, а свалили на казаков.

Вал репрессий покатился по хуторам и станицам. Во всех спорных вопросах казаки оказывались неправой стороной. Разгадка подобного отношения к казачеству, возможно, таится в словах Троцкого, который намеренно натравливал друг на друга тех, кто веками жили в мире и согласии: «Казачество для России всегда играло роль палача… У казачества нет заслуг перед русским народом и русским государством.»

Среди казаков произошел раскол. Те, кто победнее и кому терять было нечего, встали по одну сторону баррикад, зажиточная часть казаков (а таких было большинство) — по другую. Гражданская война стала неизбежностью.

Поняли это и белые. Используя массовое недовольство новыми порядками, генерал Каледин, точно так же, как и большевики, по-диктаторски, стал утверждать предоставленные ему казачьим кругом почти неограниченные полномочия. Ввел военное положение, разогнал Советы, потребовал от казачьих станиц четко определиться.

Созванный по его инициативе казачий Съезд поддержал Каледина как самого авторитетного донского атамана, занял враждебную позицию по отношению к Октябрьской революции, власть Совета Народных Комиссаров не признал. Делегаты высказались за сохранение уклада казачьей жизни, призвали казаков на решительную борьбу против большевиков и их попыток установить Советскую власть в казачьих областях. Постановления съезда, наряду с постановлением казачьих войсковых кругов, означали, по существу, начало организованной борьбы на Юге России против Советской власти.

Благодаря былому авторитету Каледину удалось достаточно быстро установить контакты со Ставкой, украинской Центральной Радой, войсковыми правительствами Терека, Кубани, Урала, мечтавшими свалить Советскую власть. Объявили о своей независимости от Советской России военные хунты на Севере и в Сибири. Страну рвали на куски. Простое перечисление взбунтовавшихся областей может служить убедительным тому доказательством.

В ночь на 17 июля 1918 года был расстрелян последний российский император Николай II и его семья. Основанием послужило постановление Президиума Уральского областного Совета Рабочих и Красноармейских депутатов, принятое в связи с приближением частей чехословацкого корпуса к Екатеринбургу, и якобы раскрытие белогвардейского заговора, ставившего целью похищение всей царской семьи. Непосредственной причастности ЦК РСДРП и ЦИК Советов РСФСР установлено не было, однако за всем этим маячили фигуры Троцкого и Свердлова. Получается, что в Советской Республике без суда и следствия кто угодно мог безнаказанно зверски лишить жизни не только неугодного императора, но и совершенно безвинных его жену, малолетних детей, при-слугу. Впоследствии, во времена массовых политических репрессий, жены и дети репрессированных будут также подвергаться гонениям. Практика массового террора зародилась в первые месяцы власти большевиков.