Ребекка Солнит - Мужчины учат меня жить [litres]

Мы ещё не в самом плохом положении: взять хотя бы ближневосточные страны, где свидетельство женщины не имеет юридического веса, так что даже об изнасиловании она сама заявить не может – нужно, чтобы против мужчины-насильника выступил мужчина-свидетель. А такие находятся редко.

Между тем право на доверие – это один из базовых факторов выживания. Когда я была совсем молода и только начинала понимать, что такое феминизм и почему он так необходим, был у меня молодой человек, чей дядя работал физиком-ядерщиком. Однажды на Рождество он в виде милой и забавной истории рассказал, как жена его соседа по пригороду, где жили научные сотрудники, выбежала ночью из дома голышом, крича, что муж пытается ее убить. Я спросила: «А почему вы решили, что он и правда не пытался?» Он терпеливо объяснил, что это были приличные, респектабельные люди. Ему и в голову не могло прийти, что муж действительно на нее напал. Действительно: зачем ещё ей было выбегать из дома с криками, что на неё напали! Конечно, это неправда. У бедняжки что-то не в порядке с головой…

Даже чтобы получить охранный ордер – в Америке это недавняя практика, – женщине нужно разбиться в лепёшку, чтобы доказать суду и полиции справедливость своих заявлений. Только тогда они поверят, что тот или иной мужчина действительно угрожает ей, и всерьёз возьмутся за это дело. И нужно ещё учесть, что зачастую охранные ордера не работают вовсе. Насилие – распространенный способ заставить людей замолчать, отобрать у них голос и доверие общества, утвердить свою власть над их правом на существование. В Америке каждый день примерно три женщины оказываются убиты нынешними или бывшими супругами. Это одна из главных причин смерти беременных в США. Борьба феминисток за то, чтобы изнасилования, в том числе на свиданиях и в браке, а также домашнее насилие и сексуальные домогательства на работе были признаны преступлениями, – это на самом деле борьба за то, чтобы женщин слышали и им верили.

Я склонна считать, что женщин начали считать за людей лишь тогда, когда такие вещи стали принимать всерьез, когда за тяжкие преступления, цель которых – уничтожить нас, стали официально преследовать. Положительные изменения начались в середине 70-х – а я в то время была уже подростком. Желающим возразить, что сексуальная агрессия на работе – это не вопрос жизни и смерти, напомню о случае, когда младший капрал морской пехоты 20-летняя Мария Лотербах была, по-видимому, убита своим старшим по званию коллегой зимним вечером, пока ждала своей очереди в полиции, чтобы заявить на него об изнасиловании. Обожженные останки ее тела нашли в кострище у него на заднем дворе. Мария была беременна.

Уверенность, что мужчина всегда знает, о чем говорит, а женщина – нет, каждый день делает наш мир всё более уродливым, а красоту его – всё менее заметной. В ход идёт всё, любая мелочь. Когда в 2000 году вышла моя книга «Не сидится на месте», я ощутила прилив сил: теперь я могла достойно сопротивляться тем, кто пытался лишить меня права на мысли, мнения и голос. С тех пор дважды я сумела бросить вызов поведению мужчин – только, увы, в обоих случаях мне заявили, что все было совершенно не так, как утверждала я, что я веду себя необъективно, нечестно, заблуждаюсь, слишком нервничаю, – в общем, веду себя чисто по-женски.

Раньше я бы почти наверняка усомнилась в себе и отступила. Теперь, когда публикуют мою историческую прозу и люди знают меня, у меня есть больше оснований для уверенности в себе: но так везёт далеко не всем женщинам. Из семи миллиардов людей, живущих на планете, львиной доле постоянно твердят, что их собственный жизненный опыт ничего не стоит. Что правда не на их стороне – и никогда не будет. То, как «мужчины учат нас жить», – лишь верхушка могучего, уродливого айсберга.

А мужчины по-прежнему учат меня жить. Ни один мужчина ни разу не извинился за то, что необоснованно поучал меня вещам, в которых я разбираюсь, а он – нет. Впрочем, если верить актуарным таблицам, еще буквально лет сорок с небольшим – и это может стать реальностью. Но я не особенно в это верю.

Через несколько лет после того эпизода с аспенским придурком я читала лекцию в Берлине, и меня пригласил поужинать писатель марксистского толка по имени Тарик Али. К нам присоединились ещё четверо: другой мужчина – писатель и переводчик – и три женщины чуть моложе меня. Последние себя крайне почтительно и почти все время молчали. Тарик был великолепен. Переводчику, кажется, не нравилось, что я держусь в разговоре скромно. Но стоило мне упомянуть о том, как удивительная, мало кому известная группа антивоенных и антиядерных активисток «Женщины выступают за мир» (Women Strike for Peace), созданная в 1961 году, способствовала падению антикоммунистической Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности (HUAC), мистер Умник-2 попытался меня осмеять. До начала 60-х, утверждал он, этой Комиссии не существовало, и уж в любом случае никакая женская группа на ее крах подобным образом не влияла. Он говорил с таким убийственным презрением и с такой злобной уверенностью, что казалось, будто спорить с ним – лишь упражняться в бессилии и навлекать на себя еще больший негатив.

Я к тому времени написала, кажется, уже девять книг, в том числе одну – на основе документальных материалов и интервью с одной из ключевых участниц той самой антивоенной группы. И все равно менсплейнеры [1] Менсплейнер – ( англ. mansplainer, образовано от комбинации слов «man» – мужчина и «explain» – объяснять) – мужчина, который снисходительно объясняет что-либо женщине, убеждённый, что она не может быть компетентной в данном вопросе в силу своего пола. ( Прим. редакторки .) продолжают твердить мне, что я (такая вот гадкая метафора оплодотворения) представляю собой пустой сосуд, который они должны наполнить мудростью и знанием. Фрейдисты утверждают, что у них есть то, чего нет у меня, но ум сосредоточен уж точно не в паху – даже если мужчина способен написать мочой на снегу сладкозвучную, музыкальную фразу Вирджинии Вульф о незаметном порабощении женщин. Вернувшись к себе в отель, я порылась в интернете и нашла, что Эрик Бентли в своей подробнейшей истории HUAC решительно утверждает, что именно группа «Женщины выступают за мир» «нанесли решающий удар, предопределивший окончательное падение цитадели HUAC». И было это в начале 60-х.

Именно эту сцену я описала в начале эссе для журнала Nation, посвященного Джейн Джейкобс, Бетти Фридан и Рейчел Карсон. Отчасти для того, чтобы еще раз обратиться к одному из мерзких менсплейнеров: «Парень, если ты это читаешь, знай: ты – прыщ на лице человечества, ты препятствие на пути к цивилизации. Пусть тебе будет стыдно».