Алла Валько - Об Украине с открытым сердцем. Публицистические и путевые заметки

И немного по поводу терминов «патриот» и «националист». Вообще-то я всегда считал и объяснял молодым людям, что настоящий патриот — тот, кто переживает за свою страну, гордясь лучшим, что есть в ней, и стыдясь за худшее, а вот националист — тот, кто безудержно гордится всем. Возможно, сейчас переосмысливается значение слова «националист», бывшего ругательным прежде всего в советское время, но всё же национализм, как мне кажется, в отличие от патриотизма, ограничен и уязвим. Но тут уже может быть разное толкование.

Думается, что такие издержки, как вооружённые ультраправые в «Азове», стали возможны исключительно в результате российского вмешательства в Украине. Если бы — непросто, но быстро после Майдана всё стабилизировалось, они попрятались бы в щели, как в любой мирной стране. Россия на самом деле должна заниматься профилактикой нацистских настроений внутри себя, как и любая другая страна, считающая себя цивилизованной.

Абсолютно согласен с автором, что история — вещь очень сложная. Безудержный восторг по поводу тех или иных вещей и истории обычно наблюдается, когда прошлое знают фрагментарно, поверхностно или односторонне. А на самом деле — всё настолько не так просто! Это пишет человек, много лет занимающийся историей… Очень часто нет ни абсолютных героев, ни абсолютных злодеев, а есть люди, травмированные судорогами общества. Но решающая оценка всё же должна быть, она определяется тем, принесла ли личность реальную пользу и не перевешивает ли её вред. Тяжёлая, мучительная работа, но она должна делаться.

Ещё раз перечитал публикацию о гоголевском вечере в библиотеке с чувством благодарности за этот рассказ. Вспомнил похожий момент в Москве летом 2014 года, когда я был в Гнесинке на выпускном концерте фольклорного отделения со своими юными воспитанниками. В первом отделении были русские песни и пляски разных регионов, болгарские, сербские, а во втором… сплошная Украина! Как комментировали мои знакомые, это проявление «внутреннего сопротивления». Так или иначе, школьники получили урок толерантности и противоядия телевизору. И ещё я думаю: давно я не был в Украине, надо бы туда поехать.

Алла Валько описывает удивительные замки Львовщины. Безусловно, это особый мир, где, помимо украинской, переплелись влияния разных культур: польской, немецкой, австрийской, французской, итальянской, еврейской, армянской… Спасибо за такое подробное и любовное описание этого чудесного места. То же я ощущал и в Белоруссии в Мирском и Несвижском замках. Хочется, конечно, ещё самому посетить описанные тут края, ведь Украину я знаю только от Жмеринки до Харькова и от Чернигова до Одессы.

Поскольку я пишу профессиональные замечания, то прежде всего — о происхождении слова «Русь». Автор полно изложил две основные версии — если так можно сказать, «южную» и «северную». Есть, конечно, ещё другие — от не вполне определяемых в древности племён росомонов и роксоланов, от ругиев европейских раннесредневековых хроник, наконец, от слов «русый» или «рудый». Совсем экзотические версии — от этрусков, борусков и т. д. Но наиболее аргументированы, конечно, изложенные здесь. Мне кажется, что могло произойти «наложение» приднепровских русичей на название варягов «русь» — просто произошло отождествление. Так можно «примирить» версии, популярные в Украине и России. Что касается того, когда Россия стала Россией… То, что в XV–XVII веках русскими землями в Европе назывались часто Украина и Белоруссия, бесспорно — тем самым подчёркивалась их преемственность от Руси в литовских и польских владениях. Само Великое княжество Литовское полностью называлось Литовское и Русское. Московское государство на тех же картах часто именуется Московией, но иногда встречаются и надписи «Руссия» в районе Москвы и Новгорода так же, как и в землях украинских и белорусских (даже на одной карте до пяти «Руссий»! Об этом писал Б.А. Рыбаков в своих трудах по картографии).

До XVII века, очевидно, в Москве не различали границ России, Украины и Белоруссии во «всея Руси», если иметь в виду государев титул, но со времён Алексея Михайловича титулатуру изменили на «Великия, Малыя и Белыя России» (отчасти выдавая желаемое за действительное, т. к. России так и не стали тогда, после войны с Польшей, принадлежать Правобережная Украина и вся Белоруссия.) О происхождении названий «Великая» и «Малая» Россия я думаю, что изначально речь идёт и о величине территории и о том, что Южная Русь, Украина — исторически метрополия, или центр Руси, и в этом согласен с рядом украинских авторов. Согласен я также с тем, что украинский и белорусский языки в большей степени сохранили признаки древнерусского, чем русский язык.

Игорь Шкляревский так воспевал родную мову: «Словами «Слова о полку» здесь разговаривают вязы».

Но всё же понятие «Россия» по отношению к современной России возникло, очевидно, раньше Петра. И по поводу «Тартарии», ордынского ига и Крымского ханства. Дань Орде, причём уже не Золотой, а т. н. Большой Орде из Москвы платилась по всем признакам до 1470-ых годов. Стояние на Угре только сделало отказ от «выхода» в Орду юридическим. А «подарочек» крымскому хану московские государи стали платить через 50 лет, после того как бывшие союзники крымцы стали совершать походы до самой Москвы (ранее действительно Иван III пользовался нашествиями крымцев в украинские земли для ослабления Литовского княжества). Нельзя, думаю, считать, что Московское государство как-то реально зависело от Крыма — оно не могло обуздать вторжения до строительства при Борисе Годунове «засечных черт» в «украинных» (!) землях (то есть примерно по обе стороны современной границы России и Украины). («Подарки» ханам Крыма, между прочим, отдавали и Польша, и Литовское государство, и Молдавское княжество). Творили при этом некоторые правители России, конечно, произвол в отношении своих подданных почище любого хана, особенно Иван Грозный, но вряд ли это шло как непосредственное влияние ханства.

Ещё несколько слов о названиях городов в Северо-Восточной Руси (нынешней Центральной России) и её населении до монгольского нашествия. Большинство историков, особенно выделю Ключевского, обращает внимание на заселение в XII веке Владимиро-Суздальского и Рязанского княжеств многочисленными выходцами из Южной Руси. Они принесли даже названия ряда городов — Переславль-Залесский и Переславль-Рязанский от Переяславля Южного (ныне Переяслав-Хмельницкий), и все три города стоят на реках с названием Трубеж! Во Владимире-на-Клязьме текут реки Лыбедь и Ирпень… А вишни, прославившие Владимирское Ополье, определённо завезены из Приднепровья.

На территории Москвы, в районе нынешней Остоженки, упоминается урочище Киевец. Именно после этой переселенческой волны большая часть населения Залесской Руси (край за брянскими лесами со стороны Киева и Чернигова, слово «Русь» встречалось, утверждаю, в XII–XIV веках, по отношению к Залесью) стало славянским. И названия городов уже в это время давались не только от финно-угорских слов, но и вполне себе славянских — Торжок, Вязьма, Клин, Звенигород, Гороховец, Перевитск, Зарайск. Хорошо недавно написал Андрей Зубов: