Василий Христофоров - Советские спецслужбы открывают Восток

Слухи о передаче Владикавказа Осетии вызвали массовый протест среди всех слоев ингушского аула. Во многих аулах состоялись стихийные сходы, выбиравшие ходоков в окружные центры за информацией и высказывавшие резкие протесты против решения края. В ряде случаев собирались деньги для посылки делегатов непосредственно в Москву. Передача Владикавказа называлась «кровной обидой ингушам». В связи с этим отмечался рост антагонизма к осетинам. «Надо собирать оружие и идти бить осетин», — были частые возгласы в беседах и на сходах.

Заслуживает внимание и то, что ингушская интеллигенция, которая ранее усиленно культивировала идею объединения с Чечней и «создания единой нации» во второй половине 1928 г., в большинстве своем считала, что этот вопрос нужно было на длительное время отложить [308] «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину' о положении в стране. Т. 5 (1927). М.: ПРИ РАН. 2003. С. 536–537. .

Согласно сведениям наблюдателей, значительное большинство рабочих Владикавказского округа было также против передачи города Осетии. Они опасались, что осетины «зажмут» русских, «выкинут их на улицу», «развалят производство» и т. и. Среди нацменьшинств Владикавказа (персов, армян, греков и др.) бытовали схожие настроения. Исключение составляла грузинская колония, сочувственно относившаяся к позиции осетинской национальной интеллигенции [309] «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину о положении в стране. Т. 6 (1928). М.: ИРИ РАН, 2002. С. 537. .

Говоря о сюжете присоединения Сунженского округа к Чечне, то он также стал камнем преткновения для различных этносоциальных групп. Как отмечали источники ОГПУ, основная масса казачества одобряла решение, особенно с переходом к последней Грозного («город не даст нас в обиду»). Наряду с этим часть казачества, в том числе отдельные бедняки и середняки, опасались, что затем чеченцы отберут их земли, их выселят или в лучшем случае никакого улучшения в их жизни не произойдет и вместо русских во главе окружных властей станут чеченцы [310] Там же. С. 538. .

Русские рабочие, проживавшие в Грозном, первоначально протестовавшие против объединения из-за боязни усиления позиций коренного населения в промышленности, после проведении разъяснительной кампании отнеслись к решению края положительно. Наряду с этим имели место разговоры «о возможном ущемлении» русских интересов и обострения межнациональных отношений. Служащие-русские, считавшиеся с возможностью новых сокращений, с неизбежной чеченизацией русских учреждений, были недовольны решением края. Чеченцы-служащие областных учреждений, в свою очередь, боялись наплыва в объединенные учреждения русских работников [311] Там же. Процесс присоединения города Грозного с прилегавшим одноименным нефтепромышленным районом к Чеченской автономной области завершился в соответствии с постановлением ВЦИК от 1 апреля 1929 г. Грозненский городской совет стал подчиняться непосредственно областному исполнительному комитету Чеченской автономной области. .

По оценкам ОГПУ, угрозу безопасности и стабильности в Грозном во второй половине 1920-х годов представляли безработные. С 1926 г. начался усиленный наплыв безработных на юг, главным образом на Украину и Северный Кавказ, особенно в районы, где по слухам и заметкам в газетах, предполагалось широкое строительство. Большинство безработных, приезжавших на Северный Кавказ из центральных губерний и Поволжья, на местах оказывались в крайне тяжелом материальном положении. В самом Грозном стихийно, без прямого вызова рабочих, скопилось свыше восьми тыс. человек, исключительно благодаря появившимся в газетах заметкам о предполагавшихся работах по прокладке нефтепровода Грозный — Туапсе [312] Магистральный нефтепровод Грозный — Туапсе был построен в 1927–1929 гг. для транспортировки нефти из грозненского района нефтедобычи к побережью Черного моря в порт Туапсе. . Так как прокладка нефтепровода была отложена, то безработные (большинство из них — крестьяне Поволжья), оказались в безвыходном положении и потребовали дать им работу или отправить на родину за казенный счет, в противном случае угрожая разбоями. Власти Грозного были вынуждены в начале апреля 1926 г. отправить на Волгу два эшелона безработных крестьян [313] 7 апреля 1926 г. на станцию «Сталинград» из Грозного прибыл эшелон с тысячью безработными, следовавших по месту' жительства в Саратовскую, Пензенскую и Воронежскую губернии. Ввиду' недостаточности хлеба, выданного им (их прибытие было неожиданным для губернских органов), они силой отбирали хлеб как у рыночных торговцев, так и в кооперативах, что на время лишило население продуктов. Вслед за этим прибыл еще один эшелон в 700 человек, который находился на вокзале ст. «Сталинград», так как Восточная дорога отказала ему' в бесплатном проезде. . Из оставшихся в Грозном 5 тыс. человек 3,5 тыс. человек были использованы «Грознефтью» на сезонных работах, а остальные — задействованы на сельхозработах [314] «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину о положении в стране. Т. 4. Ч. 1–2 (1926). М.: ИРИРАН. 2001. Ч.1. С. 236. 271. .

Число безработных в Грозном оставалось значительным на протяжении всей второй половины 1920-х годов. Количество городских безработных, состоявших на учете бирж труда, достигало 8,5 тысяч человек, и оно неуклонно росло. Учитывая, что в городе периодически возникали продовольственные затруднения, уровень протестного движения среди безработных был высоким, а в 1929 г. оно приняли «резкие формы»: люди подавали в советские организации коллективные заявления с требованиями увеличения нормы продовольственного снабжения, выступали с призывом провести митинги и демонстрации, добиваться увеличения выдачи хлеба, устраивали уличные беспорядки [315] «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталию' о положении в стране. Т. 7 (1929). М.: ИРИРАН. 2004. С. 181–182. .

Распространение слухов о войне, бунтах в СССР, голоде и близкой гибели советской власти, по мнению наблюдателей, было одним из дестабилизирующих политическую и общественную обстановку факторов развития Грозного. Сведения об оживлении т. н. басмаческого движения в Средней Азии были подхвачены различными группами населения в качестве подтверждения слухов о «начавшейся войне», которая якобы должны была скоро развернуться между СССР и Турцией, Афганистаном, Великобританией. В Чечне распространялись слухи о предстоявшем занятии Кавказа турками и «восстановлении мусульманства». Широко хождение имели мнения о том, что «ответработники и коммунисты спешно распродают имущество, готовясь к эвакуации», внутрипартийные разногласия сопровождались призывами «быть готовыми ко всему», «запасаться оружием и боеприпасами», «расправиться с аульным активом, когда придут “наши”».