Василий Христофоров - Советские спецслужбы открывают Восток

Говоря о выводах, которые могут помочь в разработке рекомендаций по противодействию террористической угрозе, исходящей из Афганистана, отметим следующие. Афганская кампания была первой военной кампанией, которую вел Советский Союз за пределами стран Варшавского договора после 1945 г., и самой длинной войной в советской истории. Ввод войск расширил масштабы сопротивления афганской оппозиции, был мощным фактором увеличения численности ее вооруженных отрядов. То, что начиналось как разрозненная «священная война» (джихад) против коммунистического правительства в Кабуле после ввода советских войск в Афганистан в декабре 1979 г., в глазах оппонентов официального правительства стало выглядеть мощной угрозой и послужило для повстанцев идейным объединяющим фактором.

С одной стороны, военное противодействие оппозиции выглядело как военная угроза, но в то же время не было фиксированной линии столкновения, на первом этапе вооружение повстанцев было весьма примитивным. Ряд факторов делал советскую кампанию в Афганистане уникальной. Прежде всего, Кремль понимал всю ограниченность размера армии — не было возможности развернуть большие силы, поэтому термин «ограниченный контингент», имел не только пропагандистское, но и вполне реальное звучание. Имеющимися ресурсами 40-я армия могла закрепиться в определенных районах, но не могла стабилизировать ситуацию в масштабах всей страны, так как нужно было перемещаться из одного ареала в другой, оставляя регион уязвимым для действий оппозиции. Советские лидеры особенно подчеркивали высокий приоритет минимизации контингента и вооружений.

Кроме ограниченности контингента и невозможности его расширения, по оценкам отечественных и иностранных экспертов, были и другие факторы, влиявшие на природу афганской войны Советского Союза:

• прохождение основных магистралей и дорог по горнопустынной местности, неразвитость транспортных коммуникаций в большинстве регионов Афганистана создавали трудности прохождения воинских автомобильных колонн с точки зрения маскировки и скрытности, а также обеспечения их безопасности;

• недооценка афганским правительством степени религиозности местного населения, особенностей национальных и межплеменных отношений приводила к существенным противоречиям с исламской оппозицией, а отсутствие хорошо развитого, унифицированного националистического чувства не позволяло найти основу для сближения позиций как между правительственными и оппозиционными силами, так и внутри исламской оппозиции;

• слабая развитость афганской экономики, стремление решить все экономические вопросы за счет международных спонсоров не позволяла правительству Афганистана обеспечить население продуктами питания и предметами первой необходимости, повысить его уровень жизни.

Данные характеристики весьма сильно отличались от тех целей и задач, которые прописывались советскими военными теоретиками, разрабатывавшими стратегию использования советских вооруженных сил, вооружения и боевой техники к потенциальному конфликту со странами НАТО. В Афганистане СССР ждала не высокотехнологичная кампания с современным вооружением, боевой техникой, военно-воздушными силами, регулярными воинскими формированиями. Вместо этого Советский Союз получил затяжную партизанскую войну, часто лишенную высокой интенсивности боевых действий и стремительного темпа, идущую только на тактическом уровне. Многочисленные вооруженные отряды оппозиции действовали практически по территории всей страны и контролировали около 80 % кишлачной зоны [453].

Многие уроки афганской войны для Советского Союза оказались весьма похожи на те, которые получили США во Вьетнаме. Афганские события ставили перед советским командованием множество схожих тактических дилемм, но СССР не «выучили» уроков вьетнамской войны и других похожих операций (борьбы с басмачами в 1920-е годы, контрпартизанских операций периода Второй мировой войны), потому совершили много схожих ошибок.

Сильными сторонами афганской исламской оппозиции были: прекрасное знание местности, на которой они воевали; высокая мобильность вооруженных отрядов и хорошая физическая выносливость бойцов сопротивления; внезапность нападений, в том числе ночных; широкая социальная база и поддержка населения; мощная мотивация (исторически сложившаяся ненависть к иностранным захватчикам, джихад как религиозное основание сопротивления); внешняя материальная и моральная поддержка, особенно активная со стороны США, Пакистана и Ирана.

Полевые командиры часто использовали родовую, культурную и языковую общность для получения информации из афганских правительственных кругов и афганской армии (например, Ахмад Шах Масуд активно использовал в этих целях выходцев из долины Панджшер, работавших в государственных и военных структурах, Туран Исмаил — выходцев из Герата), но очень редко происходило наоборот, так как оппозиционные отряды группы были небольшими и внедриться в них было крайне сложно [454]. Парадоксально, но факт: некоторые слабости афганской оппозиции могли оборачиваться ее сильными сторонами на тактическом уровне. Например, разрозненность повстанцев и нескоординированность их планов мешала советскому военному командованию и органам разведки их раскрыть: общих планов просто-напросто не было.

Важный урок состоит в том, что традиционная партизанская тактика может быть успешно использована против современной армии. Это нужно учитывать при подготовке войск к антипартизанским действиям, проведении операций «зачисток» в сельской местности или городских кварталах, в разнообразном этническом и политическом окружении.

Практические рекомендации, связанные с противодействием распространению радикальной идеологии и практики в регионе, по большому счету являются универсальными для всех ареалов, «зараженных» идеями псевдорелигиозного экстремизма. Опыт советского военного присутствия в Афганистане подтверждает следующее:

• нормализация обстановки непосредственно связана с обретением гражданского согласия и стимулированием социально-экономического Афганистана. В ситуации, когда векторы социальных устремлений местных элит (как следствие, ведомых ими этносоциальных групп) не совпадают, а большинство населения живет за чертой бедности и на средства, полученные от выращивания наркотиков, сложно ожидать нормализации обстановки путем «принуждения к миру»;

• российскому руководству не следует идти на поводу у тех потенциальных лидеров-союзников, которые могут обозначать свою особую заинтересованность в присутствии российских военных сил в регионе. Непосредственного присутствия следует избегать любой ценой, так как оно будет лишь подогревать антироссийские (шире — антизападные) настроения, стимулировать консолидацию на почве радикальных псевдоисламских высказываний и провоцировать новый всплеск террористической активности в Центральной Азии и в Российской Федерации. Эффективными могут быть опосредованные (экономические, гуманитарные) формы влияния на ситуацию.