Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– А Мединский сам отобьётся…

– Это же он вас призвал в Общественный совет?

– Вообще-то, меня избрали. Но было бы хорошо, если бы где-то в управлении кадрами Администрации Президента имелся такой аппарат с дырочкой: приходишь за новым назначением, суёшь палец, и выскакивает надпись: «Патриот». Или: «Патриот условный». Ну, или: «Антипатриот».

– Вы шутите?

– Конечно, но, как говорится, в каждой шутки есть доля шутки. Во власти антипатриоты работать не должны. В бизнесе – ради Бога, только всё в офшоры не утаскивайте… Я сталкивался с очень высокопоставленными людьми, слово «патриотизм» их губы еле-еле артикулируют! Если бы вы знали, как им тяжело это делать…

– Можете назвать их имена?

– Да, конечно – сейчас закончим разговор, я вам набросаю по алфавиту… Они во власти ради себя и ради своего клана, а не ради страны и народа. Это чувствуется. И вот у нас в кои-то веки появился министр не только с отчётливо патриотическим взглядом – такие были у нас и раньше – но ещё и с хорошей деловой хваткой. Но вы же понимаете, что всё в конечном счёте делает среднее звено.

– То есть, скандалы, которые сейчас кипят в отношении культуры… Вот дело Серебренникова…

– Ну, к делу Серебренникова, насколько я понимаю, Министерство культуры не имеет отношения.

– Как, не имеет?

– Ну, не они же ему советовали вот так обходиться с государственными деньгами?

– Как? А деньги кто выделил?

– Напомню, этот проект в своё время горячо поддерживался Администрацией Президента, как образец современного культурного кластера.

– То есть, всё то же самое, как бы сценарий – один, а на сцене – голые актёры?

– Ну, конечно, и то же самое там с Райкиным. Ну как не выделить деньги на реконструкцию театра? Но никто ж не знал, что рядом вырастет торговый центр, понимаете? А театр будет стоять в лесах…

– А законы вообще в культуре существуют какие-то?

– Нет, особых законов в культуре при использовании государственных средств нет. Как для всех остальных.

– Что вы будете советовать на Общественном совете Мединскому?

– А что советовать? И так всё ясно. Если деньги выделили на театр, значит, их надо тратить на театр. Если – на ремонт, значит, их надо расходовать конкретно на проекты, стройматериалы, рабочих… Если – на постановку современной драматургии, надо ставить именно её, а не глумиться над классикой!

– А что, если и вам – ну, чтобы вот с вами рассчитаться – скажут, что у Полякова, ну, к примеру, образ женщины-Президента России списал… с Ксюши Собчак? Я вот смотрел «Чемоданчик» – ну, очень похоже… Хотя спектакль этот поставили в Театре сатиры ещё два года назад!

– Ну, если буду сильно активничать, могут и такую запустить утку. Эта «либеральная жандармерия» – публика серьёзная.

– Вы уж поосторожнее там – в своём Общественном-то совете!

– Ну, «Комсомольская правда» за меня заступится в случае чего? Или не факт? ( Смеётся )

– Смотря, как далеко вы зайдёте… (тоже смеёмся)

– …И вот теперь у Юрия Полякова, нашего любимого писателя и драматурга, останется время, чтобы обогатить нашу культуру?

– Кто хочет убедиться в том, что я не только в «Комсомольской правде» смелый и острый, но и в драматургии, внимание: 14 декабря будет премьерный показ во МХАТе имени Горького моей комедии «Золота партии», которая в версии театра называется «Особняк на Рублёвке».

– В последнее время в нашей стране всё чаще и чаще открывают памятники… Александру Третьему в Крыму, до этого – Ивану Третьему в Калуге. В Москве вот Стена скорби появилась и памятник конструктору Калашникову. А до этого Сергей Степашин открыл несколько памятников, как глава Императорского Православного палестинского общества…

– А вы знаете, что памятник Ростроповичу стоит на том месте (это Сверчков переулок), где должен был стоять, и он уже был утвержден соответствующей комиссией московской власти, – памятник Николаю Карамзину, великому историку. Но Карамзину к 200-летию не поставили – денег не собрали. А на Ростроповича деньги собрали. И я всегда спрашиваю – а почему вот Плисецкой памятник есть, а Улановой нет? Мне отвечают – потому что Плисецкой деньги собрали, а Улановой не собрали. И это неправильно, потому что памятник – не коммерческое предприятие. Свиридову, кстати, к 100-летию тоже не поставили памятника.

– Может быть, вам, как председателю Общественного совета Минкульта, и поднимать теперь эти вопросы?

– А почему бы и нет? Может, мы и поднимем этот вопрос.

– А вы уже конспект приготовили для своего выступления?

– Да, приготовил, но, когда к вам собирался, забыл на столе.

– Вы что-нибудь добавите из того, что мы вам вот предлагаем?

– Конечно. Как вернусь домой, сразу добавлю!

– Юрий, одна из главных претензий к «Матильде» была в том, что там есть постельная сцена… А почитайте Полякова, у него секс, эротика – через каждую страницу…

– Да, я смолоду интересуюсь этими вопросами… (смеётся) Главное, что это замечаете не только вы, моя жена…

– А вы свои произведения супруге Наталье показываете ещё в рукописи?

– Нет, когда уже напечатаны и ничего нельзя сократить. У меня цензура дома есть, но я её обманываю, у меня свои способы. Почему Учителю можно за казённые деньги придумывать разные сексуальные фантазии про Николая Второго, а мне – нет? За свой счёт…

– Да? И вы, как председатель Общественного совета, вот с этими сценами сексуальными пропустите ваши сценарии?

– Я вам скажу больше. Как председатель Общественного совета, я заканчиваю новый роман, где события происходят в 1983 году, и называется он «Весёлое время», – и там столько секса, что, боюсь, выгонят из дома.

– Нет, у вас же – в смысле, в книгах, – и представители власти этим занимаются…

– Они с особым энтузиазмом этим занимаются… если вернуться к «Матильде». Я человек православный, крещён в младенчестве бабушками. Но… Нельзя при оценке произведения путать реальную историческую фигуру и канонизированного мученика. Если мы почитаем про то, что делали некоторые святые до того, как стали святыми (тот же Владимир-креститель, та же Мария Магдалина) мы лишь подивимся чуду просветления и преображения. По сравнению с ними молодой горячий Николай Александрович, будущий император, – просто, знаете ли, монах. Ну, был у цесаревича роман с балериной! И что? Меня куда больше огорчает, что он допустил в стране разрушительную смуту, погубившую всю империю, миллионы людей и царственную семью. Вот о чём надо фильмы снимать…