Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Вы возглавляете Национальную ассоциацию драматургов России. Не буду спрашивать о задачах и целях НАД, чтобы не утомлять читателя, спрошу: «Есть ли среди молодых драматургов очень талантливые?»

– Я только-только возглавил НАД, недавно учреждённую. Таланты, конечно, есть, и для них в скором времени НАД при поддержке обновленного Авторского общества и совсем новой структуры «Театральный агент» объявит конкурс «Автора – на сцену!». Победители получат средства на постановку своих пьес в театрах страны. Собираемся издавать свой журнал. Рабочее название «Драматургия и театр». Я предлагал назвать «Пьесы для нормальных», но товарищи отговорили. Не ангажированные золотомасочной тусовкой завлиты и худруки, думаю, такой журнал давно ждут. Но мы в самом начале пути, хотя небылиц и оскорблений вокруг НАД уже полным-полно. Возвращаясь к началу разговора, хочу напомнить: наши оппоненты больше всего на свете боятся конкуренции, творческого состязания. Во всём прихотливом здании современной российской культуры им, по сути, интересна лишь одна заветная дверь, за которой дают деньги. Всё остальное для них – макияж на лице усопшего.

– Юрий Михайлович, расскажите, пожалуйста, о премьерах, в которых вы задействованы? Над чем сегодня работаете?

– Ну, про роман «Весёлое время» я уже сказал. Надеюсь представить его на сентябрьской книжной ярмарке в Москве. Возмущение обещаю. В Театре Российской армии идёт работа над инсценировкой моего романа «Любовь в эпоху». Это давняя наша мечта с Борисом Афанасьевичем Морозовым. Инсценировку согласился сделать замечательный драматург Владимир Малягин. Сам я свои вещи почти никогда не инсценирую. Неразрезанная пуповина мешает. Задумал новую драму. Сейчас, когда мы беседуем с Вами, из АСТ пришла верстка первого тома моего собрания сочинений в двенадцати книгах. Рассчитываю представить его на Красной площади в мае. Ну и конечно, полным ходом идёт подготовка к Международному театральному фестивалю «Смотрины-2018». В ноябре десять российских и зарубежных театров привезут в Москву спектакли, поставленные по моим пьесам. Представляете, какой удар для моих зоилов? Они ещё от «Смотрин-2015», прошедших на аншлагах, не оправились.

– Надо ли бороться со злом?

– Зло, увы, непобедимо. Заметьте, Бог, если верить Данте, не испепелил Люцифера в прах, а лишь заморозил. Зло можно только сдерживать. Чем и занимаемся.

Позвонив нашему давнему герою, которого с ушедшим режиссёром связывали совместная работа и дружба, мы произнесли его фамилию так же, как произносил её Станислав Сергеевич – с ударением на «я»:

– Это ПолЯков?

– Да, да.

– Юрий, мы прочитали вашу статью памяти Станислава Говорухина в «Литературной газете», она называется «Человек, который не опаздывал». Публикация нас растрогала. Здесь такой живой образ, и к тому же – какой-то «не причёсанный». Так обычно пишут только о живых…

– Я вспомнил какие-то эпизоды из нашей совместной работы со Станиславом Сергеевичем. Например, историю создания пьесы «Смотрины» для Михаила Ульянова. Я даже, по-моему, её как-то радиослушателям и читателям «Комсомольской правды» рассказывал.

– Да, было такое дело.

– Но есть и эпизоды, которые я раньше не вспоминал. Например, как был доверенным лицом у Говорухина, когда он «тягался» с Путиным. (На выборах в 2000 году, когда Владимир Путин впервые был избран Президентом России, а Станислав Говорухин тоже был в числе кандидатов на этот пост. – Авт.)

– Скорее, Говорухин тогда с Зюгановым соперничал. Вы у Зюганова отобрали полпроцента, видимо…

– Не знаю, у кого мы отобрали полпроцента. Чуть больше. Но формально, поскольку лидером гонки был Путин, мы были его соперниками. Точнее, Станислав Сергеевич. Помню забавный эпизод. Говорухин, когда началась гонка, поскользнулся, по-моему, в бане, и сломал рёбра. Попал в больницу. Не мог присутствовать на дебатах ни на радио, ни на телевидении. И выставил меня. Я ходил на все эти дебаты и выступал от имени кандидата в президенты Говорухина. Мы, правда, не говорили электорату, с каким диагнозом он госпитализирован. Сообщали многозначительно: получил травму… Я постепенно так вошёл во вкус, что начал уже себя ощущать кандидатом. А поскольку наши политические взгляды с Говорухиным несколько разнились, то я не совсем точно выражал его позицию. Он всё-таки ближе к либералам-интернационалистам: сказывалась и его молодость в многонациональной Одессе, и его круг общения. Вяземский, когда его спросили, какие были политические взгляды у Пушкина, ответил, что Александр Сергеевич был либеральный консерватор или, если хотите, консервативный либерал. О Станиславе Сергеевиче можно сказать почти то же самое.

С одной стороны, он был консерватор и советский патриот. Но круг общения у него в основном был либеральный. С русской имперской идеей Говорухина мало что связывало, на фильм «Россия, которую мы потеряли». А я как раз в то время уже склонялся к русской консервативной идее, о чём и лепил в эфире и на дебатах, которые транслировали центральные каналы.

– Так вы ему помогли или навредили, Юрий, честно нам скажите?

– Я до сих пор не знаю. Но закончилось тем, что после очередных дебатов в эфире он мне позвонил из больницы и закричал: все, больше ты не скажешь ни слова, не могу слушать ересь, которую ты несёшь. Я завтра сам выхожу.

Хватит! Он досрочно выписался из больницы и в последние неделю-полторы уже сам за себя агитировал. В результате мы набрали грандиозные полпроцента. Чуть больше. Слава богу, история подарила России шанс в виде президента Путина.

– Ваши воспоминания в «Литературке» – с грустинкой, что вот ушёл человек, большой художник, который много чего недоделал, в том числе и с ПолЯковым вместе. Что у вас какие-то планы были…

– Мы довольно много общались. Были проекты, в которых Станислав Сергеевич предлагал мне участвовать. Он звал меня в соавторы сценария, когда готовился делать ремейк знаменитого французского фильма «Лифт на эшафот». Я даже придумал несколько сюжетных ходов, которыми он не воспользовался. Но в результате я отказался от предложения, не понимая, зачем тратить силы на ремейки? У нас масса своей хорошей литературы, есть удивительные сюжеты из реальной жизни. Так и оказалось: фильм был снят и прошёл стороной. Участвовал я и в его проекте «Любовь в ритме jazz». Он иногда обращался ко мне за какими-то советами, проверял свои ощущения и оценки. Название – «Любовь в ритме jazz» – мы с ним вместе придумывали, но я ему сразу сказал, что вся эта история, по-моему, слишком придуманная. Да и джаз тут ни при чём. Он даже немного обиделся.