Александр Солженицын - Бодался телёнок с дубом. Очерки литературной жизни

В соборе мы находились недолго. Спускаясь по ступеням, «шеф» спросил: «Ну, как?» Я ничего не ответил.

Спустя несколько часов, следуя за «объектом», служба наблюдения установила два-три неизвестных нам адреса, интересовавших его. В дальнейшем предстояло выяснить, кто именно интересовал писателя, что за люди, цель и характер их взаимоотношений.

К обеду поступило сообщение, что «объект» с приятелем находится на центральной улице города и заходят в магазин. «Шеф», торопя водителя, принял энергичные меры по передвижению машины к центру. Тем не менее он несколько раз останавливал машину, куда-то удалялся, возвращался, нервничал. Очередной его «выход» завершился неожиданно для меня: он встретился с незнакомцем из буфета гостиницы «Московская». Значит, «незнакомец», подумал я, не является представителем «семёрки» наружного наблюдения, ибо московская «семёрка» давно покинула область. Теперь стало ясно, для кого бронировался второй номер в новочеркасской гостинице.

Судя по жестам, «шеф» и «незнакомец» о чём-то спорили. Сделать какой-то, минимально правильный, вывод я просто не мог, не хватало дополнительного материала. Я вышел из машины, направился к спорящим, рассчитывая услышать хотя бы отдельные кусочки фраз. Всё напрасно. «Незнакомец», что-то сказав напоследок «шефу», не видя меня, резко повернулся и направился в магазин. В этот момент я увидел «объекта» с приятелем, выходящих из дверей магазина. «Незнакомец» прошёл мимо, затем повернулся и последовал за ними. Время бездействия кончилось. Подойдя к «шефу», я спросил:

– Вам помочь?

– Возможно… пошли…

В порядке один за одним – «объект», «незнакомец», «шеф» и я – мы двигались по центральной улице города. Чуть погодя, «объект» с приятелем вошли в крупный по новочеркасским меркам гастроном. Следом – мы. Таким образом, мы все оказались в одном замкнутом пространстве. «Незнакомец» буквально «прилип» к «объекту», который стоял в очереди кондитерского отдела. «Шеф» прикрыл «незнакомца». Они стояли полубоком друг к другу, лицом к витрине. «Незнакомец» манипулировал руками возле «объекта». Что он делал конкретно, я не видел, но движения рук, одетых в перчатки, и какой-то предмет в одной из них помню отчётливо. В любом случае, рядом со мной, в центре Новочеркасска, происходило что-то непонятное для меня. Вся операция длилась две-три минуты.

«Незнакомец» вышел из гастронома, лицо «шефа» преобразилось, он улыбнулся, оглядел зал, увидев меня, кивнул и направился к выходу. Я последовал за ним. На улице «шеф» тихо, но твердо произнёс:

– Всё, крышка, теперь он долго не протянет.

В машине он не скрывал радости:

– Понимаете, вначале не получилось, а при втором заходе – всё о’кэй!

Но тут же осекся, посмотрев на меня и водителя.

Мы заехали в гостиницу, потом к начальнику горотдела, «шеф» дал указания о проверке новых связей «объекта», выявленных по городу, простились, затем сели в машину и – на Ростов.

В голове стоял какой-то дурман. Фраза «шефа»: «Вначале не получилось, а при втором заходе – всё о’кэй!» – по-иному высветила ситуацию, свидетелем которой я оказался. Эпизод в гастрономе не казался больше странным и непонятным. Это был финал задуманного высшим карательным органом страны преступления против великого писателя-диссидента. Что я мог сделать? Оставалось только молчать – единственный вариант сохранить жизнь себе и своей семье.

По прибытии в Ростов мы расстались с «шефом» на пороге приёмной генеральского кабинета. На прощание он излишне бодро сказал:

– Всё в порядке, новочеркасские материалы направишь в центр.

Судьба «незнакомца» осталась для меня тайной, что касается «шефа», мне удалось осторожно выяснить: в дальнейшем он был направлен за границу, разумеется, не в туристическую поездку.

Закономерен и естественен вопрос: что произошло с Александром Исаевичем после Новочеркасской операции? Не знаю. Может быть, он серьёзно болел, может быть, смерть ходила рядом с ним. Ответ, по-видимому, нужно искать у него или его близкого окружения…

Настоящее повествование документально, хотя написано по памяти. Изложенные события действительно происходили, и почти 20 лет этот груз лежит на моей совести. Опять и опять повторю: что я мог сделать? Прямых, неоспоримых улик у меня нет, вещественных доказательств тоже. Оставалось кричать. Но дали бы мне такую возможность? Очень сомневаюсь, более того, убеждён, моё «открытие» было бы в самом зародыше похоронено навеки.

У Г. А. Арбатова в первой главе «Свидетельства современника» высказана мысль: «…я думаю, пока живы свидетели, пока остались очевидцы событий этого важного и сложного периода нашей истории, тем более те, кто в них в той или иной мере участвовал, надо дать им высказаться. Какой бы скромной ни была их роль в том, что происходило».

Мною умышленно не названы конкретные лица – участники и соучастники изложенных событий. Поскольку я считаю необходимым оставить им возможность самим высказаться: расширить, уточнить, назвать инициаторов – идееносителей этой преступной акции, а они, безспорно, из числа высших государственных чинов.

Давайте посмотрим друг другу в глаза.

1. Интервью Седзе Комото, 15.11.1966

2. Письмо IV Всесоюзному Съезду Союза Советских Писателей, 16.5.1967

3. В Секретариат Правления Союза Писателей СССР, 12.9.1967

4. Изложение заседания Секретариата Союза Писателей СССР, 22.9.1967

5. Воронков – А. Солженицыну, 25.11.1967

6. В Секретариат Союза Писателей СССР, 1.12.1967

7. Члену Союза Писателей СССР, 16.1968

8. В Секретариат СП СССР, 18.4.1968

9. В редакции «Монд», «Унита», «Литгазеты», 25.4.1968

10. Ответ поздравителям. В «Литературную газету», 12.12.1968

11. В Президиум Московской коллегии адвокатов, 7.5.1969

12. Изложение заседания Рязанской писательской организации, 4.11.1969

13. Открытое письмо Секретариату Союза Писателей РСФСР, 12.11.1969

14. «Вот как мы живём», 15.6.1970

15. М. А. Суслову, 14.10.1970

16. Королевской Шведской Академии, Нобелевскому Фонду, 27.11.1970

17. Вместо приветственного слова на банкете в Стокгольме 10 декабря 1970

18. Карлу Рагнару Гирову (Шведская Академия) Нильсу К. Столе (Нобелевский Фонд), 21.1.1971

19. Открытое письмо министру Госбезопасности СССР Андропову, 13.8.1971

20. Председателю Совета Министров СССР А. Н. Косыгину, 13.8.1971

21. Поминальное слово о Твардовском, 27.12.1971

22. К. Р. Гирову, Н. К. Столе, 22.10.1971; К. Р. Гиров – А. Солженицыну, 22.11.1971

23. К. Р. Гирову, 4.12.1971

24. Интервью газетам «Нью-Йорк таймс» и «Вашингтон пост», 30.3.1972

25. Заявление при отмене Нобелевской церемонии, 8.4.1972

26. В КГБ СССР, 2.7.73

27. Министру внутренних дел СССР Щёлокову, 21.8.1973

28. Из интервью агентству «Ассошиэйтед пресс» и газете «Монд», 23.8.1973