Кейт Андерсен Брауэр - Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

– Ронни, доедай свой суп. Это не твоя забота.

И Рейган без единого слова склонился над своей тарелкой.

Менье был вне себя. «Я возвращаюсь на кухню – дело было в воскресенье, как сейчас помню, – возвращаюсь на кухню и начинаю всерьез подумывать о самоубийстве, – говорит он. – Что мне делать? Сколько еще я должен этим заниматься? Целых восемь лет? Я был в полном отчаянии, в полнейшем. Говорил себе, что не знаю, что еще приготовить, не понимаю, что делать. И вдруг – звонит телефон, и она вызывает меня к себе».

Нэнси Рейган сказала, что наконец определилась с тем, что ему следует приготовить: изысканные сахарные корзинки с тремя сахарными тюльпанами в каждой. Для ужина потребуется пятнадцать корзинок, соображал Менье, на каждую из которых уйдет по нескольку часов работы с учетом тюльпанов, десертов внутри и пирожных.

«Вот это я и хочу попросить вас приготовить», – спокойно сказала она, явно радуясь своей чудесной идее.

«Миссис Рейган, это очень мило и красиво и было бы действительно прекрасно, но до обеда осталось всего два дня».

Она с улыбкой качнула головой вправо: «Ролан, до обеда у вас есть два дня и две ночи».

Выбора у Ролана не оставалось. «Я сказал: «Спасибо, мадам, за вашу чудесную идею». Щелкнул каблуками, развернулся и пошел работать».

Он принялся за дело всерьез и работал двое суток напролет. Узнав после официального обеда, что первая леди осталась довольна результатом, Менье поехал домой в приподнятом настроении: с поставленной задачей он справился.

Оглядываясь назад, Менье признателен Нэнси Рейган за ее настойчивость, каким бы отталкивающим все это ни выглядело в тот момент. Он вспоминает, что во время долгого пути домой думал: «А ведь я смогу. Человека как раз и ценят по тому, на что он способен, оказавшись в такой трудной ситуации, – как он с ней справится? Надо делать свое дело во что бы то ни стало».

8 октября 1987 года Рейганы устраивали широко освещавшийся и ожидаемый официальный обед в честь Михаила и Раисы Горбачевых. Это был первый визит советского лидера в Вашингтон с 1959 года, когда там побывал Никита Хрущев. Бремя ответственности за успех этого исторического визита отчасти легло и на обслуживающий персонал резиденции.

«Нэнси Рейган пришла в мастерскую флористов в сопровождении личного секретаря и сказала, что хочет, чтобы Раиса была приятно изумлена, – говорит флорист Ронн Пэйн. – Так мы и сделали. Мы сменили все цветы в доме трижды на протяжении одного дня: к утреннему прибытию, к обеду и к официальному ужину. Все цветы, трижды за день, каждый цветок до единого».

Работники, чрезмерно старательно изображающие преданность, обычно не задерживаются в резиденции надолго. Уортингтон Уайт (бывший защитник футбольной сборной Виргинского политеха, ростом под два метра и весом под двести кило), проработавший швейцаром Белого дома с 1980 по 2012 год, говорит, что продержался так долго потому, что знал, когда следует помалкивать. Те, кто «старался смеяться над несмешными шутками» или «стремился во что бы то ни стало оказаться на глазах у президента и первой леди», как правило, достигали эффекта, обратного желаемому.

«Они такого терпеть не могли. Об этом я и говорил вновь прибывшим сотрудникам: худшее из того, что вы можете придумать, – притворяться. Эти люди – самые искушенные политики на свете. Вам нужно оставаться самими собой. Понравитесь вы им или нет, но провести их точно не получится», – подчеркивает Уайт.

Работники резиденции в полной мере сознают, что при всей обыденности своих профессий буфетчиков, флористов, горничных и поваров в современном мире они обязаны также обеспечивать защиту президентской семьи от возрастающего числа угроз в мире после 11 сентября. Как сообщала Washigton Post, доказательства стрельбы по жилым покоям президентской семьи обнаружила именно одна из горничных, а не кто-то из Секретной службы. Спокойным пятничным вечером 11 ноября 2011 года в 20.50 мужчина в возрасте чуть за двадцать по имени Оскар Ортега-Эрнандес припарковал свою Honda Accord на Конститьюшн-авеню, достал самозарядную винтовку, опустил стекло окна переднего пассажира и с расстояния примерно шестисот метров открыл стрельбу по Белому дому со стороны Южной лужайки. Как минимум семь пуль попали в стены второго и третьего этажей здания, где располагаются жилые покои, а одна разбила окно Желтого овального кабинета – официальной семейной гостиной. Во время стрельбы президент и первая леди были в отъезде, а их старшая дочь Малия уехала с друзьями, но в здании находились младшая дочь президентской четы Саша и мать Мишель Обамы – Мариан Робинсон. Услышавшим звуки выстрелов сотрудникам Секретной службы был дан отбой – начальство ошибочно решило, что это перестрелка соперничающих банд, не имеющая отношения к Белому дому.

Четырьмя днями позже, в районе полудня вторника 15 ноября, одна из горничных попросила младшего швейцара Реджинальда Диксона подойти к ней на Балкон Трумэна, где она обнаружила разбитое окно и осколки белой штукатурки на полу. Придя на место, Диксон заметил дырку от пули в стене и выбоину в подоконнике и немедленно сообщил о находке горничной в Секретную службу. ФБР сразу же приступило к расследованию. Его сотрудники нашли пулю в оконной раме и куски металла, отколовшиеся от наружного подоконника. (С внутренней стороны старинные стекла окон дополнены слоем пуленепробиваемого материала.) Президент все еще был в отъезде, но ранее тем же утром первая леди вернулась домой и прилегла вздремнуть. Ее разбудил визит Диксона, полагавшего, что о стрельбе по дому супруге президента уже доложено. Однако это было не так. Руководство администрации Обамы решило сначала проинформировать об опасном инциденте президента, чтобы позволить ему самому рассказать об этом жене. Решение оставить первую леди в неведении оказалось крайне неудачным.

Супруга президента была вполне предсказуемо разъярена тем, что узнала новость от Диксона. При обсуждении обстрела со срочно вызванным в Белый дом директором Секретной службы Марком Салливаном (теперь уже бывшим) Мишель Обама была разгневана настолько сильно, что, как говорят, ее голос был слышен сквозь плотно закрытые двери. Пули нашли бы намного позднее, а то и вообще не нашли бы, если бы не наблюдательность горничной и дотошность швейцара.

Ушедший на пенсию за несколько месяцев до инцидента со стрельбой главный швейцар Стивен Рошон говорит, что принимал на работу Диксона и что тот особенно сблизился с президентской семьей. Рошон отнюдь не удивлен тем, что главную роль в выявлении факта обстрела сыграли Диксон и одна из горничных. «Прислугу учат смотреть в оба и сообщать швейцарам обо всем необычном, будь то разбитое окно или оставленный кем-то из экскурсантов пакет. А швейцары идут с этим в Секретную службу. Мы там не только для того, чтобы убираться и подавать еду».