Алексей Иванов - Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями
- Название:Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Альпина нон-фикшн
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-0013-9346-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Иванов - Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями краткое содержание
Один из самых известных и ярких прозаиков нашего времени, выпустивший в 2010 году на Первом канале совместно с Леонидом Парфеновым документальный фильм «Хребет России», автор экранизированного романа «Географ глобус пропил», бестселлеров «Тобол», «Пищеблок», «Сердце пармы» и многих других, очень серьезно подходит к разговору со своими многочисленными читателями.
Множество порой неудобных, необычных, острых и даже провокационных вопросов дали возможность высказаться и самому автору, и показали очень интересный срез тем, волнующих нашего соотечественника. Сам Алексей Иванов четко определяет иерархию своих интересов и сфер влияния: «Где начинаются разговоры о политике, тотчас кончаются разговоры о культуре. А писатель — все-таки социальный агент культуры, а не политики».
Эта динамичная и очень живая книга привлечет не только поклонников автора, но и всех тех, кому интересно, чем и как живет сегодня страна и ее обитатели.
Текст публикуется в авторской редакции.
Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я говорю вот о какой статистике. Есть СМИ, освещающие жизнь российского рынка. Самые известные — газета «КоммерсантЪ» и канал РБК. Я читаю «Ъ» и смотрю РБК. В этих СМИ выступают профессионалы и лидеры рынка. Если судить по частотности их оценок ситуации, то совокупно оценка негативная. Профессионалы формируют своё мнение на основе статистики, а не показаний кофейной гущи. Опуская промежуточные звенья логической цепочки, я говорю о том, что «статистика свидетельствует». Попробуйте прислушаться к мнению профессионалов, а не пиарщиков, тогда и ваши оценки изменятся.
Для профессионала «вставание с колен» — комплексный рост экономики. Для плебса — роль страны в мировой политике. Но возрастания своей роли в мировой политике можно добиться угрозами мировому спокойствию, как делают ИГИЛ или Северная Корея, или искусным всовыванием палок во все колёса. Поэтому возрастание роли страны в мировой политике — не лучший показатель «вставания с колен».
И не стоит отождествлять нашу эпоху с эпохой Петра. Тогда экономики были аграрными и не были взаимно интегрированы, а государства не могли устроить беспредел в мировом масштабе. Да и войны велись совсем не так.
Для профессионала «вставание страны с колен» — рост экономики. Для плебса — возрастание роли на мировой арене. Но возрастания роли можно добиться и угрозой мировому спокойствию без всякого роста экономики
Почему вы говорите, что «адресат миссии интеллигенции — это русская деревня»? Почему говорите, что «на писателях-деревенщиках интеллигенция завершила своё существование как национальный культурный проект»? А как же тогда Солженицын, Аксёнов, Окуджава, Фазиль Искандер, Варлам Шаламов, Венедикт Ерофеев, Вадим Шефнер, Высоцкий, Довлатов и другие? Была ещё и советская научно-техническая интеллигенция — Сахаров, например.
Если бы СССР не рухнул, то интеллигенция тоже бы не исчезла. Служкин из «Географа» — он, по сути, тоже из интеллигенции. Время стало тогда меняться, строй сменился, и перед Служкиным в итоге оказалась «пустыня одиночества». Вы назвали себя буржуазным писателем в то время, когда писали эту замечательную книгу, да и «Общагу» тоже?
Когда русская интеллигенция создавалась как культурный проект (в середине XIX века), Россия была аграрной страной и понятие «народ» практически отождествлялось с понятием «крестьянство». Деревня — формат существования крестьянства. Деревня как особый мир — это мир русского народа «в первоисточнике».
Во-первых, разумеется, деятельность далеко не всех интеллигентов была направлена на деревню (читай: на народ). Но я говорю о проекте в целом, а не об отдельных представителях этого проекта. Например, сельский доктор лечит крестьян, но сельского доктора в институте учит профессор, который сам не имеет контакта с крестьянством. Это касается и технической интеллигенции. Значительная часть интеллигенции «обслуживала» себя саму для того, чтобы интеллигенция как проект продолжала существование. Конечно, Венедикт Ерофеев писал не для колхозников, но его произведения помогали интеллигенции разобраться в мире и в самой себе — тем самым помогали исполнять свою миссию в том числе и по отношению к колхозникам.
Во-вторых, историческая инерция всегда сильна. Скоро уж двадцать лет, как мы перестали строить коммунизм, но коммунисты никуда не делись.
Российская интеллигенция — уникальный социальный проект, которому в мире нет аналогов. Он ориентирован на народ в целом. Это императив его существования. Его стратегия — просвещение. А сообщество буржуазных интеллектуалов не является социальным проектом, это обычная социальная страта. Деятельность буржуазных интеллектуалов, так сказать, направлена на тех, кто хочет пользоваться плодами их деятельности. Их стратегия — либо развлечение публики, либо формирование адекватности восприятия жизни для тех, кому это важно.
Когда я писал «Общагу» и «Географа» (1992 и 1995 годы), разумеется, я отождествлял себя с интеллигенцией. Ну и что из этого? От позиции 25-летнего писателя Иванова в судьбе социального проекта «российская интеллигенция» ничего не менялось.
Интеллигенция — проект идеалистический. В основе идеологии интеллигенции лежит убеждение, что культура (более узко — образование) нужна людям просто потому, что они homo sapiens . В реальном мире культура (более узко — образование) нужна людям лишь потому, что она даёт конкурентные преимущества. Я говорю прагматично и подчёркиваю, что мои слова относятся лишь к социальным отношениям. Звучит это жёстко. Мне это не очень нравится. Хотя что плохого в том, что культура даёт конкурентные преимущества? Вспомните «Трудно быть богом».
P. S. Попробую зайти на тему с другой стороны. Ясное дело, я обобщаю — для понятности мысли.
Интеллигенция — социальный проект, направленный на то, чтобы нести культуру в те слои общества, которые от культуры не имеют практической пользы. Например, грамотный рабочий может повысить свою квалификацию и тем самым зарабатывать больше, а грамотный крестьянин всё равно будет зарабатывать столько же. Но интеллигенция считает культуру необходимой всем несмотря ни на что — и несёт её в массы. Несёт (то есть существует как проект) до тех пор, пока общественное устройство не меняется так, чтобы культурный человек был более благополучен, нежели тот, у кого нет культуры.
Для достижения такого положения вещей есть два пути: буржуазные отношения или повышение технологического уровня производства. Советский Союз не мог допустить буржуазных отношений и двинулся по пути повышения технологичности. Неизбежный этап на этом пути — ликвидация «малых и бесперспективных» деревень (деревня из трёх дворов не сможет содержать трактор). Это приводило к превращению деревень в малые города — и уничтожало традиционный формат существования народа. В городах культура человека уже становилась социально значимой, поскольку города предлагали больше возможностей для социального роста. Но миссия интеллигенции там становилась уже не нужна, поскольку культура начинала конвертироваться в уровень жизни.
Возьмём, например, роман «Пряслины» Фёдора Абрамова. Я буду говорить про неких условных Пряслиных, а не про героев романа — святых людей и мучеников. Разве культура что-то изменила бы в жизни Пряслиных? Нет. Поэтому Пряслиным культура не нужна. Поэтому появляется интеллигенция, которая всё-таки приобщает Пряслиных к культуре. А в городе Пряслиным было бы легче. Есть школы фабрично-заводского обучения, обучившись в которых Пряслины могли бы хоть немного больше зарабатывать на заводе. Но в городе Пряслины утратили бы свой исконный характер — деревенский, народный, благородный по этике и доверчивый. Это, кстати, и показывает Фёдор Абрамов, да и не только он.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: