Алексей Иванов - Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями

Давайте поспорим.

Мне кажется, осмысление интернета (и соцсетей как его квинтэссенции) — очень важная, нужная, да и вообще первостепенная задача современной культуры, культурологии, социологии, а то и вообще антропологии. Но увы: общество не видит в интернете никаких онтологических проблем (безграмотность, мат, порно и прочее — не онтологические проблемы).

Я буду писать по пунктам.

Про анонимность интернета.

Анонимность — не издержка, а имманентная характеристика, заданная изначально. Об этом пишет один из создателей самого первого, древнего интернета Джарон Ланир. Имя участника комьюнити может быть и подлинным, но эта подлинность не нормативна. С нормативной подлинностью интернет был бы невозможен как тотальная коммуникация. Кто согласится всегда сообщать о себе правду публично? Этого и в живом общении не происходит (люди врут даже на исповеди), что уж говорить про общение опосредованное, виртуальное? Под анонимностью я имею в виду не только сокрытие своего имени, но возможность тотального фальшака: чужие фотки вместо собственной, «небывавшие» события и заслуги, вообще другая личность (в сети ты тигр, разрывающий президентов, в жизни — кролик, заискивающий перед вахтёршей). Но в реале всё равно процент подлинности выше. Ты же не наденешь чужое лицо, да и присвоить себе, хоть и на время, чужую одежду (машину, квартиру, профессию, темперамент) тоже сложно — быстро раскусят подлог.

Про благо соцсетей.

Интернет (и соцсети) — явление амбивалентное. Суть амбивалентности можно свести к следующему: на уровне личности соцсети — благо, на уровне популяции — беда. Например, я — дурак, я не имею денег, я выгляжу как чучело. Чтобы познакомиться с девушкой в реальной жизни мне придётся подучиться, подзаработать, привести внешность в порядок. В реале я работаю над собой. А в сети я могу найти такую же чучундру, которая примет меня со всеми моими недостатками, и я не буду заниматься саморазвитием. Для меня это — благо (меньше хлопот), но в более глобальном смысле это беда, потому что эволюция заменяется бегством в подходящие экологические ниши. Соцсеть (при неких усилиях поиска) всегда обеспечит комфортное существование личности (если хочешь, ты найдёшь своё комьюнити), но двигатель эволюции — дискомфорт. Его обеспечивает только реал, потому что ты не можешь его контролировать. Человечество создано дискомфортом: папуасы на райских атоллах не строят великих цивилизаций.

Про отдушину для насилия.

Насилие, конечно, это чудовищно, однако словесное насилие чудовищно не меньше физического (ибо мы как личности существуем в речи). И выброс негатива в интернет — вовсе не благо, даже если это снижает количество изнасилований. От агрессии в соцсетях люди получают психические и моральные травмы, которые уродуют не меньше, чем хулиганы — битами. От хулиганов защитит полиция (не в России, конечно), а от троллей — никто. И тролли встречаются чаще, чем хулиганы. Ведь уже идёт поток самоубийств людей, затравленных в сети.

Про невежество и агрессию.

Неумение оценить информацию проистекает из деградации культуры. Культура — иерархическая структура; отказывая ей в иерархичности (отменяя институт авторитета), мы разваливаем культуру на равнозначные феномены, как Парфенон на обломки мрамора. Основной инструмент этой деструкции, кайло варвара, — смешение реала и виртуала, неразличение разноприродных сред — главная «угроза интернета». Отражением этой угрозы является постмодерн. То есть та релятивистская ситуация, которую вы и описали: обилие доказательств для любого утверждения. Только эта ситуация, на мой взгляд, порождает не агрессию, а инфантилизм. Человек и общество оказываются в позиции ребёнка, который не может отличить правду от лжи. Агрессия — уже одно из следствий инфантилизма: самый простой (детский) способ решить проблему — побить оппонента или вообще кого-нибудь.

Про то, как разделить виртуал и реал.

Вы пишете, что это невозможно, и приводите замечательный пример про то, что невозможно заставить людей отказаться от автомобиля, если надо проехать расстояние менее километра. Всё равно будут ездить и жиреть. Конечно, заставить невозможно. Но каждый человек может решить сам для себя, делать так или нет. Главное — объяснить, в чём опасность. Ведь можно же воздержаться от наркотиков, даже если есть деньги на них. Так же и с «угрозой интернета». Если объяснить, в чём её суть, люди сами смогут решать, как себя вести (пока проблема не растолкована, она и не существует в сознании). Например, я хочу сохранить культуру в себе, в своём поведении и просто не участвую в интернет-коммуникации. До появления интернета было «знание — сила», а с интернетом стало «незнание — сила». Но не надо ничего запрещать.

Про блогеров.

Как-то Дмитрий Быков заявил, что «герой нашего времени» ныне — какой-нибудь раскаявшийся скинхед. А я полагаю, что блогер. Блогеры сейчас во многом формируют нам картину мира: они рассказывают о событиях и дают свои оценки. Блогеры заменили собой многих профессионалов: например, уже нет литературных критиков. (Кстати, это пример вторжения виртуала в реал: виртуал лишил культуру одной из важнейших институций.) Какие родовые признаки блогера? Его компетенция неизвестна. Его причастность к событию сомнительна. Его ответственность равна нулю. Его право говорить равно праву любого другого. Если прочитать «Былое и думы», то станет видно, что Герцен — не блогер.

Хочешь сохранить себя — не выясняй, что о тебе говорят и пишут. До интернета работал принцип «знание — сила», при интернете заработал принцип «незнание — сила»

Вы сказали, что не считаете правильным предоставление права голоса всем членам общества. А каковы, по-вашему, должны быть критерии для предоставления этого права? Имущественный ценз, как считают неолибералы? Или повышение возрастного ценза?

Я сказал, что в онлайне (в соцсетях) право голоса есть у всякого, а в офлайне (в реальности) не у всякого. Если мне будут удалять аппендицит, право голоса я дам только хирургу, а не собранию жильцов своего подъезда. Потому что хирург заслужил это право своим образованием. Разве вы будете спорить?

В реальной жизни право голоса есть только у тех, кто его заслужил. Разумеется, надо учитывать тему, по которой звучат голоса. Если тема — аппендицит, то право голоса только у врачей. Они заслужили это право тем, что проучились в вузе и интернатуре. Если тема — выборы губернатора, то право голоса у всех, кому исполнилось 18 лет, кто не сидит в тюрьме или психушке. Они заслужили это право тем, что дожили до 18, не угодили за решётку и не спятили.

По каждой теме свои критерии того, кому предоставлять право голоса в реале. Этот вопрос не имеет никакого отношения к свободе слова, демократии и прочей лирике. Это общественная конвенция о компетенциях. И не я её придумал. А соцсети отменяют все конвенции. В этом их разрушительная роль для культуры.