Ксения Кнорре Дмитриева - Найден, жив! Записки о поисковом отряде «Лиза Алерт» [litres]

А ситуация, после которой ребенок исчез, как выяснилось, выглядела вот так.

Папа с сыном собирали в выходной шкаф. Работа еще не была закончена, когда сын предупредил:

– Пап, я должен буду в шесть уйти, мы с ребятами договорились встретиться, я обещал, что приду.

(А мы все помним, как в 14 лет важно, что ты что-то пообещал ребятам, правда?)

И папа, который увидел в этом не понравившийся ему приоритет друзей над семьей, обиделся и сказал:

– Конечно, ты можешь уйти, если друзья тебе важнее, но, если ты уйдешь, тогда уж и не возвращайся.

Это одна из тех «безобидных» фраз, которые мы часто в сердцах, в обиде, сами того не замечая, кидаем нашим детям:

– Глаза бы мои тебя не видели!

– Как ты мне надоела!

– Иди куда хочешь, мне все равно.

– Хоть бы ты куда-нибудь делся, а я бы от тебя отдохнула!

– Ты просто достал нас всех, мы уже все от тебя вешаемся!

– Да когда ты наконец вырастешь и уедешь от нас!

– Получишь двойку – домой можешь не приходить.

Мы-то произносим их сгоряча и не всерьез, но иногда дети, эмоциональные подростки со своими тараканами, воспринимают их как руководство к действию.

Так было и в этот раз. Мальчик ушел – он же обещал друзьям и не мог нарушить слово, его так учили родители, – и не вернулся.

Естественно, немедленно был начат поиск, и его нашли на вторые сутки неподалеку от дома.

С ним все было в порядке, но папа же сказал, чтобы он не возвращался. А как он мог ослушаться папу?

Еще одна неоднозначная история, которую рассказала наш замечательный координатор Ира Салтыковская, специализирующаяся на поиске бегунков.

С Ирой мы как-то сразу быстро и легко сошлись, ездили в регионы, где она куратор, с удовольствием – надеюсь, взаимным – общаемся на отрядных мероприятиях. Ира сочетает в себе четкость и скорость мышления с необыкновенным запасом эмпатии по отношению именно к подросткам, что позволяет ей, во-первых, успешно их находить, во-вторых, вступать с ними в контакт (и иногда поддерживать этот контакт потом долгие годы, помогая избегать рецидивов), а в-третьих, искать причину произошедшего не в избалованных, испорченных интернетом детях, а видеть ситуацию объемно, так сказать, в 3D-режиме… Может, потому что Ира сама знает, как это бывает, когда хочется уйти из дома.

Итак, снова обычная семья, снова подросток. У него первая любовь (частая причина таких историй, кстати), у девочки семья неблагополучная, и ее выгоняют из дома.

Мальчик приходит домой и говорит маме:

– Мам, ты не возражаешь, чтобы Оля пожила с нами?

Поскольку мальчику 15 лет, мама не только возражает, но еще и крутит пальцем у виска и спрашивает, все ли у сына в порядке с головой. Он, в общем, и сам понимает, что вопрос так себе и ответ очевиден, но у него просто нет выбора.

Получив ответ, он ушел из дома, чтобы жить на улице вместе с девочкой.

– Конечно, он неправ, – говорила Ира потом маме, когда все благополучно закончилось, – конечно, он не должен был уйти! Но, с другой стороны, что ему оставалось делать? Сказать вечером девочке, которую он любит: «Ну все, пока, я пошел домой ужинать, а ты оставайся тут, на улице»? Вы воспитали настоящего мужчину, который не смог оставить в беде близкого человека. Не ругайте его очень уж сильно…

И мама, подумав, согласилась, что Ира права.

Много мыслей после сегодняшнего урока «Лиза Алерт» в школе. Не скажу, что за моими плечами их сотни, но десятки-то уж точно, а сегодня было сразу три момента, которые удивили.

Первый случился, когда учительница, которая сначала сидела в телефоне, стала прислушиваться, потом задавать вопросы, а потом взяла и рассказала, как ее в детстве затащил в лифт незнакомый мужик, как она дралась с ним, как он заблокировал лифт, а она все-таки вырвалась на этаж, как ломилась в квартиры и слышала, как в одной из них заперли дверь, и как этот человек ее сильно избил.

Дети часто во время наших занятий вспоминают свои истории (правда, обычно более благополучные), и взрослые, бывает, рассказывают что-то такое в соцсетях, но чтобы учитель на уроке и при детях – в первый раз.

Моя первая мысль была – понять реакцию детей, не испугались ли они, потому что даже мне было не по себе такое слушать. Но нет, веселятся, задают вопросы, для них это все страшилки. Вторая – сказать что-то учительнице, потому что она смотрела на меня с явным ожиданием. И я сказала, что думала: вы большая молодец, что вырывались и боролись, из трех механизмов защиты в таких ситуациях часто включается замирание, когда человек цепенеет и впадает (против своей воли, естественно) в состояние, когда не может пошевелить ни рукой, ни ногой, а вам повезло, у вас очень крутой механизм защиты.

Второй момент – когда мальчик сказал, что знает стих про пропавшего ребенка. Я удивилась, попросила прочитать, и он прочитал. И я его, конечно, вспомнила, а всю «Лизу Алерт» не вспоминала:

Автора вы легко угадаете – это Григорий Остер.

И наконец, третий момент наступил, когда одна из девочек, после того как мы обсудили с детьми, что делать, если ты потерялся, вдруг сказала – очень грустно и искренне:

– Но ведь мама будет ужасно ругаться, когда найдет…

И смотрит на меня вопросительно.

Тут я снова растерялась и вспомнила, что дети, когда теряются, часто прячутся или убегают от тех, кто их ищет, именно потому, что боятся, что их накажут. И вспомнила чудесную историю о том, как, кажется, в Израиле пропала девочка, ее вышел искать весь город, и, когда выяснилось, что она в соседнем городе, мэр попросил всех горожан вернуться домой, потому что иначе девочка испугается, что из-за нее такой шухер. И все разошлись.

Опять же я собралась с мыслями и снова честно сказала то, что думала:

– Понимаешь, мама с папой в таких ситуациях ругаются не потому, что ты плохая или они тебя не любят, а потому, что для любых родителей это самое страшное, что можно придумать, – потерять своего ребенка. И если это происходит, они ужасно пугаются, что больше его не увидят, и поэтому ругаются, когда он находится, но на самом деле они очень-очень рады. Это они так избавляются от тех тяжелых эмоций, которые пережили. Поговори с мамой об этом, скажи ей, как ты боишься, что тебя будут ругать, и что ты в этот момент чувствуешь; я думаю, она тебя поймет.

Девочка посмотрела на меня недоверчиво.