Тайный адвокат - Ложные приговоры, неожиданные оправдания и другие игры в справедливость

Для истинного сравнения, если в сравнении действительно есть какая-то польза (а как мы с вами позже увидим, скорее всего, никакой пользы в этом нет), таким образом, следует рассмотреть суммарный бюджет на уголовное правосудие в сравниваемых странах. Что и сделали, к счастью или нет, в последующем, воспринятом министерством юстиции с куда меньшим энтузиазмом, отчете счетной палаты Великобритании под заголовком «Международное сопоставление систем уголовного правосудия» (4) в 2012 году, в котором рассматривались суммарные расходы на систему уголовного правосудия во всех странах Европы. Данный отчет постановил, что из годового государственного бюджета на все суды, прокуратуру и юридическую помощь тратилось в среднем 0,33 % от ВНП на душу населения. Каково же было значение данного показателя для Англии и Уэльса? 0,33 %. Среднее значение. Больше, чем в Литве, но меньше, чем в Монако.

Как бы то ни было, цифры сами по себе рассказывают лишь крупицу всей истории. Так, стоимость уголовного преследования на душу населения, например, зависит от того, сколько уголовных дел на душу населения заводит государство. И если вы предположите, что этот показатель будет приблизительно одинаковым для всех развитых стран, то совершите серьезную ошибку. Помимо прочих статистических данных, о которых министерство юстиции предпочло умолчать, в том самом первом отчете 2009 года говорилось о том, что в Англии и Уэльсе на душу населения открывается в два раза больше уголовных дел, чем во всех остальных странах.

Также следует отметить, что приведенные в обоих отчетах значения расходов на юридическую помощь, на которые министерство юстиции активно ссылалось вплоть до 2014 года, включали только данные по состоянию до 2007 и 2008 годов соответственно. В 2007 году были введены значительные изменения в размер гонораров за субсидируемую государством юридическую помощь барристерам, последствия которых данная статистика никак не учитывала, а к 2010 году количество возбуждаемых уголовных дел пошло на спад. Так, к моменту, когда государство сообщило в 2013 году о планируемых дальнейших сокращениях расходов (таких, как урезание ставки солиситоров, о которой мы говорили с вами ранее) с целью удержать «вышедший из-под контроля» бюджет на юридическую помощь, расходы уже упали где-то на двести миллионов фунтов – с 1,17 миллиарда в 2010–2011-м до 975 миллионов в 2012–2013-м – и в соответствии с прогнозами министерства юстиции должны были падать и дальше, даже если остановить сокращения. К марту 2017 года расходы за предшествующий год упали до 858 миллионов фунтов стерлингов (5). Кроме того, следует иметь в виду, что, в соответствии с требованиями министерства финансов, за все юридические услуги начисляется НДС, который нужно платить. Таким образом, почти одна шестая всей заявляемой в заголовках суммы представляла собой НДС, который одна ветвь власти (министерство юстиции) платила другой (министерству финансов) через солиситоров и барристеров. Конечно же, министерство юстиции это прекрасно понимает, однако все равно предпочитает включать НДС в заявляемые суммы, чтобы их неодобрительные возгласы о том, как много ВАШИХ денег прикарманивают себе эти гнусные ПРЕСТУПНИКИ, звучали еще более убедительно. Таким образом, все эти лозунги о «самой дорогой системе юридической помощи населению» являются самым очевидным и осязаемым враньем. Это тщательно подготовленная и раскрученная ложь. Но давайте чисто гипотетически представим, что они были правы. Оправдывало ли это само по себе позицию минюста? Достаточно ли того «факта», что тратим на юридическую помощь населению больше всего, чтобы начать сокращать расходы? Если бы это было правдой, разве мы не должны были бы этому радоваться? В своем резком ответе на предложенное государством в 2014 году дальнейшее урезание гонораров, Совет адвокатов сделал следующее заявление:

«В соответствии с опубликованной Всемирным банком в 2011 году статистикой, Великобритания тратит 9,3 % от своего ВНП на здравоохранение, в то время как в Румынии тратится всего 5,8 %. Государство не использует данную статистику в качестве аргумента в пользу того, чтобы Англия и Уэльс снизили свои расходы на здравоохранение с целью сравняться по этому показателю с Румынией. Оно, скорее, гордится тем, какую распрекрасную систему здравоохранения предлагает своим гражданам, – точно так же оно должно гордиться и свободным доступом своих граждан к правосудию» (6).

Данное рассуждение обличает всю бесплодность подобных сравнений. Очевидно, что если бы мы тратили больше всех развитых стран на земле на статистически значимую величину, то это могло бы свидетельствовать о неэффективности нашей модели уголовного правосудия, однако данная предпосылка, как уже говорилось, в корне неверна, и что же мы получаем? 0,33 % от ВНП на душу населения – это слишком мало или слишком много? Следует ли нам стремиться уравняться с Албанией, снизив этот показатель до 0,2 %? Или же пуститься в погоню за Словенией с ее 0,4 %? Эти абстрактные проценты ровным счетом ничего не говорят об эффективности системы, а еще меньше – о ее качестве.

Секрет успеха государственной стратегии запудривания мозгов общественности заключается в том, чтобы, сфокусировавшись на голых, лишенных какого-либо контекста цифрах, благополучно умолчать о том, что юридическая помощь по уголовным делам на самом деле значит для реальных людей. Заезженным таблоидами примером юридической помощи являются вопли о растлителе малолетних, «прикарманившем» себе шестизначную сумму в виде субсидированной государством юридической помощи – без учета того факта, что эта сумма, включающая в себя НДС и другие вычеты, ни одной копейки из которой не досталось обвиняемому лично, могла пойти на оплату годового труда дюжины людей, – однако при этом никто не удосуживается упомянуть про отдельные куда более скромные суммы, спасшие невиновных людей от непоправимой несправедливости.

Они не расскажут вам, например, про тысячефунтовый чек на оплату субсидируемой юридической помощи, благодаря которому одного моего клиента с безупречной репутацией по имени Марвин оправдали по дискредитирующим обвинениям в краже айпадов у своего работодателя – ложного вывода, сделанного из-за неаккуратного ведения внутреннего учета. Эта сумма без учета налога, которая пошла на оплату более ста часов предварительной подготовки к суду, а потом еще целой недели в Королевском суде, по тарифам частных фирм выросла бы настолько, что мой подзащитный попросту не смог бы себе позволить их услуги.

Они не расскажут вам про Джейн, полицейского, ошибочно обвиненную в преследовании человека, которого она в жизни не встречала, однако который, несколько раз увидевший ее машину проезжающей мимо деревушки, где они жили, решил, будто она за ним следит. Несколько сотен фунтов в виде субсидии на юридическую помощь, покрывшие разбирательство – оказавшееся на удивление сложным – в магистратском суде с вынесением оправдательного приговора, спасли Джейн карьеру в полиции.