Михаил Делягин - Жизнь в катастрофе: победи кризис сам!

Это действительно чревато многими рисками (вплоть до попыток некомпетентного вмешательства в управление), но поддерживает главное — единство семьи и доверие ее членов друг к другу.

Жизнь — довольно жесткая штука, и, чтобы вас не растащило в разные стороны, Вы должны быть связаны с Вашей половиной (если это, конечно, действительно половина, а не «девушка на полтора года») тысячью самых разнообразных нитей. Одного секса и даже детей недостаточно; вы должны по-настоящему доверять друг другу — и слишком дорогого или сложного способа установления и поддержания такого доверия просто не существует.

Мы живем в стране, пережившей все, что только можно себе представить — и очень многое из того, чего в условиях нашей нынешней, относительно цивилизованной жизни представить себе просто нельзя.

Многое из этого пережили непосредственно наши старшие родственники — прадеды и прабабки, дедушки и бабушки, а у кого-то и родители.

Это были очень молчаливые поколения, и, если Вы не успели клещами вытянуть из них воспоминания, — Вы опоздали, и мы никогда не узнаем, что же с ними происходило на самом деле и что они при этом думали.

У меня дома в картонной коробке лежат награды деда — среди них орден Ленина и два Боевых Красных знамени. В свое время я постеснялся спросить, за что он получил эти награды, — а он постеснялся рассказать, да и действительно говорил в нашу последнюю встречу о более важных вещах, — и спрашивать об этом уже просто некого.

Я говорю это для того, чтобы мы привыкли соизмерять масштаб наших проблем не с историей нашего личного благополучия, а с историей своих семей.

Каким бы ужасом ни стала жизнь в вымирающем из-за остановки заводика в результате кризиса поселке городского типа — давайте признаем, пусть нехотя и скрепя сердце, что это не блокада Ленинграда, не немецко-фашистская или бандеровская оккупация и не жизнь в относительно благополучном городе с клеймом «член семьи изменника Родины».

Разгул преступности уже вселяет и будет вселять в наши сердца ужас — однако он не превысит пережитого нашими предками во время гражданской войны, в 20-е и начале 30-х годов, сразу после войны, а во многих районах — и в 60-е годы. Не превысит он и того, что творилось во многих республиках Советского Союза при его распаде и после него, а в первой половине 90-х — по всей России.

И, какой бы страшной ни была встреча с путинским «правосудием», — оно все же далеко не сталинское.

Конечно, это не повод примиряться с нашими неприятностями и безропотно терпеть их, прощая нашим нынешним начальникам все просто потому, что их не слишком давние предшественники кое в чем были еще хуже.

Но это причина не путать неудобство с несчастьем, а кризис с катастрофой и не считать падение уровня жизни, утрату работы или временную утрату уверенности в завтрашнем дне концом света.

Понимание исторических масштабов нашей жизни и наших бед представляется очень эффективным инструментом поддержания разумного оптимизма, необходимого для жизнестойкости, а значит, и конкурентоспособности. Оно же действенно снижает уровень испытываемых нами стрессов и, в том числе, внутрисемейных напряжений.

Очень часто члены благополучных семей — особенно жены и выросшие в относительном достатке дети — просто не понимают, что пришло «время экономить», не просто надеясь, но и испытывая глубокую уверенность, что кризис коснется кого угодно, но не их. При столкновении с нервозностью мужа эта уверенность вызывает довольно серьезные напряжения — вплоть до впервые за все время совместной жизни появляющихся (в ответ на призыв «по одежке протягивать ножки») обвинений в недостаточном уровне доходов.

Реагировать на них непосредственно не надо, как и на все другие иррациональные претензии. Ведь они вызваны не содержательными обстоятельствами, а загнанным глубоко внутрь и потому совершенно не осознаваемым напряжением (а обычно и просто страхом). Если Вам, не дай бог, удастся логично и неоспоримо показать их бредовость, это не вызовет ничего, кроме глубокой обиды на Вас, потому что Вы выставите близкого себе человека идиотом в его (ее) собственных глазах. При этом, чем убедительней Вам случится это сделать, тем быстрее Вы получите новую порцию столь же иррациональных претензий по любому другому поводу, — просто в силу глубокой обиды и эмоционального шока.

Чтобы снять иррациональные претензии, надо концентрировать внимание не на них самих, но на порождающих их причинах.

И прежде всего надо объяснить, что, даже если кризис действительно не коснется Вашей работы, — Вашей семьи совершенно точно коснется рост цен. На все товары и услуги первой необходимости — от жилищно-коммунальных услуг и стоимости проезда на городском транспорте до цен на продовольствие.

Помимо этого Вам следует объяснить своей жене, что мы не знаем глубины и продолжительности той экономической депрессии, в которую входят весь мир и наша страна.

Правда не знаем, — и вообще никто и нигде не знает, потому что человечество еще никогда не сталкивалось с такими кризисами, и наша страна, несмотря на все ужасное богатство нашей истории, тоже еще никогда не сталкивалась с тем, к чему он приведет ее. С другими кризисами — да, сталкивались, и они нам хорошо известны, но они все же были другими.

Объясните ей также, что кризис в любом случае будет долгим. Ведь до конца 2020 года Россия будет испытывать проблемы лишь из-за первых двух волн сжатия спроса, вызванных прекращением внутренних коммерческих займов и сокращением экспортной выручки. А за ними пойдёт еще как минимум одна волна сжатия спроса — из-за сокращения государственных расходов на федеральном уровне.

И, весьма вероятно, впереди обвальная и потому разрушительная девальвация рубля.

И никому, включая Ваше руководство, неизвестно, как они ударят по Вашей работе. Вполне может быть, что вообще никак, — но обычно значимое сжатие спроса проявляется во всех сегментах экономики, пусть даже и со значительным опозданием.

Да, безусловно, запугивать свою семью — последнее дело.

Им не надо знать в деталях того, на что они не могут повлиять, — но они нуждаются в том, чтобы жить с Вами одной жизнью в той мере, в которой это возможно и в которой это не будет создавать им ненужного беспокойства. Если они что-то подозревают, и это неоформленное подозрение вызывают беспокойство и страх, — Вы должны убить их подозрения знанием. Да, разумеется, — только тем, которое им необходимо, чтобы ощутить уверенность в понимании ситуации.

Но не следует забывать, что болезненней всего человек воспринимает именно неизвестность. И Вы должны объяснять своей семье ситуацию совсем не для того, чтобы переложить на нее свои страхи и свою неуверенность: их, пока можете, держите при себе.