Анатолий Аграновский - Рубеж надежности

Дальше связь с практикой, тут свои проблемы. Первая из них — экономическая. Никакого внедрения не выйдет, если нет ведомства или, еще лучше, завода, которому это необходимо. Можно еще грубей: которому это выгодно. Легче внедряются те предложения, которые не требуют больших затрат. Трудней — которые требуют. Легче — когда прибыль, пусть небольшую, можно взять быстро. Трудней — когда прибыль, пусть на порядок бо́льшую, быстро не возьмешь. Легче — когда все решается в одном министерстве. Трудней — когда сталкиваются интересы разных министерств. Вот и выходит, что труднее всего даются нововведения крупные, которые в наибольшей степени содействуют прогрессу.

К сожалению, у лиц и учреждений, которые должны по идее координировать и направлять научно-технический прогресс, либо денег нет, либо прав нет, либо смелости нет. Придя к этому вполне научному выводу, Садыков большой пользы в хождениях по инстанциям не видит. Почти все свои удачи он добыл, в сущности, там, где сумел напрямую, без посредников связаться с заводами, — вот, стало быть, третий его секрет.

И есть проблема моральная. Что дает ученый заводу? Теорию, идею, принцип. Можно сказать, что это главное. А можно, что все еще впереди: технико-экономическое обоснование, полупроизводственная установка, заводская технология. И вот технологи скажут: «Подумаешь, академики! Намешали в пробирках, а мы внедряй!» Кто автор?.. Садыков знает, как трудно заинтересовать людей в работе над чужойтемой. И стремится сделать ее для них своей.Дело тут не в дипломатии, не в умении вписать в заявку «нужных товарищей», а в трезвом признании ценности чужого труда.

Читатель, видимо, помнит, как часто просил мой собеседник «отметить» и «подчеркнуть» чьи-то заслуги. Вообще-то это норма — быть благородным тому, что помог твоему успеху. Но я всякое видел: простая «забывчивость» по отношению к учителям, ученикам, коллегам — это еще не худший вариант. Между прочим, один крупный московский химик, член-корреспондент АН СССР, рассказал мне такую историю. Несколько лет назад их пути с Садыковым пересеклись: на выборах в академию обоих выдвинули в «членкоры»; всего было девять кандидатов, а место одно. Выбрали того, кто говорил мне об этом. И лишь один из соперников поздравил его — Садыков.

По-видимому, и это важно. То, что нет в нем мелочности, нет чванства, а есть достоинство, есть широта, что он разумный, милый, интеллигентный человек, — вот еще один простой секрет его везения.

— Мы много с вами говорили, — сказал, прощаясь, Садыков. — Много часов. Вот вы исписали целый блокнот…

— Понимаю, — сказал я. — У журналистов есть право отбора. Мне жаль будет терять подробности, но главное я постараюсь сохранить.

— А не получится так, — сказал Садыков, — что вы напишете только об успехах? Сейчас у нас год Ленина, и хочется говорить об успехах, и есть они… А помните, как об этом у Ленина? Лучший способ отмечать юбилеи — сосредоточить внимание на нерешенных задачах. Пусть будет и об этом тоже.

Я обещал.

1970

Недавно автор получил письмо из Казани:

«…Помните ли Вы свою поездку на биофак, студенческие споры? Помните „типичного зоолога“ с нашего третьего курса Рудольфа Буруковского? Он сейчас в АтлантНИРО, руководит отделом, недавно защитил диссертацию. А те, что постарше, — Е. Л. Любарский (его все-таки оставили в университете) и И. А. Тарчевский — теперь почтенные доктора наук. Так что действует закон жизни — к сложному, к новому, к лучшему. И ничего с этим сделать нельзя».

Под письмом подпись: Галеева Сания Галимзяновна, кандидат биологических наук.

За время, прошедшее после публикации этой статьи, Б. В. Войцеховский стал лауреатом Ленинской премии, избран членом-корреспондентом АН СССР.

После того как была напечатана эта статья, после других выступлений печати в защиту заповедника, ЦК КПУ и Совет Министров УССР приняли постановление:

«Остановить сельскохозяйственное использование 1 тысячи гектаров площади, распаханной в середине заповедной степи, с тем чтобы провести природное обновление степной растительности; исключить из числа хозяйственных угодий института „Аскания-Нова“ 11 тысяч гектаров заповедной степи с ее охранной зоной и обеспечить сохранение этих площадей как заповедного фонда природы Украинской ССР. Контроль за состоянием и сохранением заповедной степи возложить на Академию наук УССР»

Кроме того, отпущены большие средства на развитие исследований, на расширение ботанического парка, на строительство лабораторных корпусов, научного городка.

На третий день после публикации этой статьи Братский райисполком разрешил колхозам степного края вывозить лес с трассы Братск — Усть-Илим. Затем в Сибирь вылетел заместитель министра лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР Н. Бочко. На месте было проведено обследование Братского моря. Вот официальный ответ, полученный редакцией:

«Министерство лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР рассмотрело статью А. Аграновского „Инициатива сбоку“ и считает ее правильной.

Государственный Комитет Совета Министров СССР по материально-техническому снабжению и наше министерство разрешили устьлабинскому отделению „Сельхозтехники“ осваивать древесину в водохранилище в объеме 50 тысяч кубометров. При этом Иркутсклеспрому предложено по мере сбора древесины сплав ее и перевалку на железную дорогу возложить на предприятия комбината „Братсклес“…»

Получен был также официальный ответ от Министерства энергетики и электрификации СССР. Таким образом, инициатива колхозников получила права гражданства, и лес был ими вывезен.

После того как выступили «Известия», редакция получила ответы из Госстроя СССР, где проведен был анализ причин увеличения сметной стоимости данного объекта, и от иркутского филиала ВАМИ, который сообщал, что статья обсуждалась на производственном совещании и что «конкретные виновники получили взыскания». Но главное событие, которое действительно решало сложную проблему, произошло позже, когда Совет Министров СССР принял постановление «О материальной ответственности предприятий и организаций за невыполнение заданий и обязательств»:

«…Установлена материальная ответственность за низкое качество проектных работ. Проектная организация обязана по требованию заказчика устранить своими средствами и за свой счет в кратчайший технически возможный срок допущенные по ее вине дефекты в проектной документации. Если эти дефекты не устранены в срок, согласованный сторонами, проектная организация выплачивает заказчику неустойку в размере четырех процентов стоимости проектных работ, подлежащих исправлению. Уплата неустойки не освобождает от устранения дефектов. Установлен также порядок возмещения проектными организациями заказчику убытков, причиненных низким качеством проектной документации.