Майкл Давидоу - Третье советское поколение

— Вы знаете, — продолжил Слава, — бригадир должен не просто хорошо работать, он должен отлично знать своих людей. Каждого. В январе к нам в бригаду пришел новый парень. «Трудный». Родом из Подмосковья. Будучи в Москве, я встретился с его матерью, расспросил ее о сыне. У него были серьезные проблемы личного порядка — ведь не всякий сразу находит свое место в жизни. А отрешиться от своего прошлого не так-то просто. Но парню так хотелось работать с нами, завоевать уважение ребят! Мы поняли его и помогли, протянули ему руку дружбы.

Я слушал Славу и открывал для себя в этом сдержанном и молчаливом парне совершенно нового человека.

— Конечно, были и такие, кто уезжал. Особенно тяжелыми бывают первые месяцы. Они всегда до предела заполнены работой, ни на что другое времени не остается. Это настоящее испытание, и не каждый выдерживает его. Но иногда ребята уезжают по сугубо личным причинам: например, когда к ним на стройку отказываются приехать их жены.

— А как вы относились к подобным случаям? — спросил я. — Не было ли у вас обиды на товарищей?

Слава энергично ответил:

— Что вы! Конечно, нет. Никто их не осуждал. Не всем по плечу такая жизнь. Быть может, в другом месте они принесут больше пользы общему делу.

Слава продолжал:

— Недавно наша бригада отмечала третью годовщину жизни в Кичере. Мы вспоминали о трудностях и успехах, о любви и свадьбах, о рождении детей и о том, как они росли здесь. Ведь для большинства из них Кичера стала родиной. А наша дружба! А значение БАМа для нашей страны! И знали бы вы, как нам было хорошо вместе и какое единство мы ощутили!

Я взглянул на Таню. Ванюшка уже спал у нее на руках, и она нежно качала его.

— Конечно, нам нелегко, — сказала Таня тихо. — Но как же дороги и близки мы все стали друг другу за эти годы! Как мы, женщины, помогаем друг другу во всех делах! Мы все здесь как сестры!

Она поглядела на Славу, помолчала, потом решительно добавила:

— Мы все за БАМ! За БАМ до самого конца!

До этого момента вопросы задавал я. Теперь настал черед моих хозяев, и я почувствовал, о чем они спросят меня. О том же, о чем спросили в кубанском совхозе, — о судьбах мира. И мне отнюдь не показалось странным, что именно этот вопрос волнует людей в мирном доме в далекой Кичере, где Ванюшка сладко спал на руках у Тани.

— Мы строим БАМ уже семь лет. Еще много предстоит сделать. Нам нужен мир. Мир, чтобы строить БАМ, — сказал Слава.

Он посмотрел на Таню и Ванюшку и убежденно продолжал:

— Рабочие везде друг другу братья. Рабочим всех стран, как и нам, нужен мир. Мир, чтобы делать игрушки для наших детей, а не снаряды, чтобы убивать их.

Увлекшись беседой, мы засиделись допоздна. Я остался ночевать у Аксеновых.

В 6 часов утра в доме уже все поднялись. Через полчаса Слава вместе с бригадой выезжал на трассу. Я тоже должен был отправиться туда, но чуть позже. Мы позавтракали, и Слава стал собирать Наташу в детский сад.

Начинался новый день. Воздух был напоен свежестью. Лучи солнца решительно пробивали себе путь сквозь утреннюю дымку. А потом солнце вдруг вспыхнуло совсем близко, осветив своим огнем верхушки берез.

Наташа, шагавшая за руку с отцом, с розовыми лентами, которые выглядывали из-под ярко-красного платочка, в красной юбочке и таких же красных сапожках, была похожа на маленькую русскую Красную Шапочку. Целый отряд отцов, ведущих своих Наташек и Ванюшек, тянулся к детскому саду. Многие из них были из бригады Славы. В светлой прихожей, украшенной яркими картинками, детишек поджидали медсестра и няня. Слава помог дочке раздеться, а медсестра поставила ей термометр. Температура оказалась нормальной. Все в порядке. Теперь — на работу.

По дороге, насыпанной на вечной мерзлоте, тянулась длинная цепь мощных грузовиков. За ними пристроился автобус. Поездка на трассу была долгой.

Но вот я уже беседую с членами бригады Славы Аксенова. Мы сидим на только что срубленных бревнах. Я спрашиваю ребят: «Что заставило вас приехать на БАМ?» Вместо ответа — недоуменное молчание: что можно сказать этому американцу? Разве это не само собой разумеется? Всем известно, что уже более шести десятилетий советская молодежь работает в ударных бригадах на всех важнейших стройках социализма.

Впервые я встретился с такой же сдержанной реакцией на мой вопрос еще в Усть-Илимске в 1970 году. «Конечно, для вас это само собой разумеется, — хотелось мне сказать этим замкнутым ребятам, в упор смотревшим на меня. — Но, к сожалению, большинство американцев ничего не знают о подвигах ваших отцов, матерей и дедов. Они не имеют ни малейшего представления и о том, как живут советские люди сегодня. Наши газеты, телевидение и радио постоянно бомбардируют сознание своих читателей и слушателей сообщениями о Солженицыных, Сахаровых, о наращивании Советским Союзом вооружений, о советском терроризме и диссидентах, бегущих из России в поисках свободы… Но они почти ничего не говорят о БАМе».

— Неужели американский народ, как немецкий во времена Гитлера, позволит руководителям своей страны развязать новую, еще более разрушительную войну? У нацистов хотя бы не было ядерного оружия.

Именно так можно резюмировать вопрос, заданный молодыми русскими парнями, чем-то напомнившими мне юношу из незабываемого советского фильма «Баллада о солдате».

— Да, такая опасность есть, и она велика, — сказал я ребятам, — я не имею права говорить от имени всего американского народа, но знаю, что, хотя американцев год за годом ежедневно «пичкают» антисоветизмом, они не те немцы, что жили во времена Гитлера. Простые американцы не хотят всеобщего ядерного самоубийства, на которое, кажется, готовы наиболее реакционные из наших лидеров. Я приехал в Советский Союз и на БАМ для того, чтобы по возвращении домой рассказать своему народу, и особенно молодежи, об истинном лице и душе их безликого противника.

После этих слов ребята оживились, а двадцатидвухлетний Володя Яковлев сказал:

— Мы просим вас: пишите правду. Расскажите своим читателям, что мы строим железную дорогу. Поведайте им о наших недостатках, но не забудьте и о наших успехах. Объясните им, что мы хотим только одного — чтобы никто не мешал нам в нашем строительстве. Я уверен, что и американский народ мечтает об этом. Американцы тоже хотят жить в мире. И тоже страдают от гонки вооружений.

И я подумал: если бы только молодые люди Америки могли вглядеться в лица тех, кто окружал меня.

Тем временем Володя продолжал:

— Вы спрашиваете, почему я здесь? Главным образом потому, что нашел здесь настоящее братство. На БАМе никто не живет только для себя.

Володю поддерживает его товарищ, двадцатитрехлетний Саша Белогуров: