Джоби Уоррик - Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

Эта работа требовала также исключительного терпения — качества, которым Абу Мутаз был одарен от природы. Однажды он четыре месяца разрабатывал одного джихадиста — молодого радикала, весьма многообещающего как потенциальный информатор. У юноши словно было два лица: он прошел обучение на базе боевиков в Афганистане, однако сохранил привязанность к семье и светской жизни в Иордании. Абу Мутаз решил надавить на молодого человека через родителей и стал вести наблюдение за районом, чтобы узнать все возможное о его матери, даже в какие магазины она ходит. Он нашел ее любимый бакалейный магазин и свел дружбу с владельцем. Однажды утром Абу Мутаз явился в магазин с корзинкой сквобов — домашних голубей, иорданский деликатес — и попросил бакалейщика устроить особый обед, пригласив джихадиста, его мать и самого Абу Мутаза. Под конец обеда агент Мухабарата отвел мать в сторону и попросил помощи: как хочется не дать ее безусловно умному, талантливому сыну кончить жизнь в тюрьме! В результате они сдружились, и сын, послушный матери, стал одним из лучших осведомителей Абу Мутаза.

Теперь Абу Мутаз требовал любой, даже самый мелкий кусочек информации, он узнавал каждую сплетню в районе, пытаясь докопаться до конкретных деталей того, что, как он уже опасался, было крупным террористическим заговором. Весь Мухабарат, с его медлительностью и устаревшими технологиями, участвовал теперь в поисках. В племенах и по городам заговорили, что люди из службы безопасности не покладая рук ищут информацию, чтобы предотвратить возможную атаку.

Крупный прорыв произошел благодаря ирбидскому бизнесмену, явившемуся в местный полицейский участок. Он услышал о поисках, которые вел Мухабарат, и задумался, не могут ли его последние арендаторы иметь отношение к этой истории. Недавно он сдал гараж и склад на главной дороге Ирбид — Амман иностранцам, которые заплатили наличными и были странно не уверены в своих планах. Посетители на склад не приходили, а арендаторы вели себя на удивление таинственно: забрали щитами окна, выходящие на дорогу, и возвели вокруг участка забор за свой счет. Однажды, навестив свою собственность, бизнесмен изловчился быстро заглянуть в щель между щитами. “Там внутри стоял большой грузовик”, — сказал мужчина.

Полиция ворвалась на склад, удивив горстку рабочих, которые сдались без борьбы. Во внутреннем складском помещении, как банки с краской, рядами стояли емкости с химическими веществами, достаточными, как подсчитали сотрудники Мухабарата, чтобы проложить широкую просеку в центре Аммана. Мешки с тминным семенем — усилителем взрывчатки — лежали в другом углу. А в гараже, как и было сказано, стоял грузовик: желтый немецкий МАН, точно соответствовавший описанию машины из поискового списка Мухабарата. Рабочие только-только закончили приваривать к передку грузовика раму из прочной стали — такой таран использовали иракские мятежники, чтобы перед взрывом загнать грузовик-бомбу поглубже в намеченное здание. Система доставки бомб была вполне рабочей.

Рейды следовали один за другим. В нескольких милях от склада следователи обнаружили другие машины, а также лабораторию Джаюси. Для устройства последней изготовитель бомбы избрал сельскую местность рядом со скотоводческой фермой. Никто из соседей не заметил бы резкого запаха, происходящего от смешивания химикатов.

К этому времени из допросов и обрывков рецептов из лаборатории Абу Мутаз уже почти точно знал, что намеревались устроить заговорщики. Такой атаки с участием террористов-смертников мир еще не видел: химическая “грязная бомба”, составленная из легальных взрывчатых веществ и ядов, дала бы токсичное облако, которое распространилось бы по столице, убивая людей. Эпицентром террористы избрали штаб-квартиру самого Мухабарата, главный взрыв должен был произойти на автозаправке, которая обслуживала машины агентов, недалеко от офиса Абу Мутаза.

“К тому времени, как мы их выследили, они уже почти подготовились, — вспоминал Абу Мутаз. — Начать они собирались с атаки на главные ворота. Используя РПГ и ручное оружие, убили бы охранников. Потом главный грузовик — МАН — уничтожает автозаправку, следом появляются грузовики с взрывчаткой и ядами. После взрыва место стало бы настолько токсичным, что туда не смогли бы попасть даже бригады скорой помощи. Эта атака превзошла бы все, что сделала “Аль-Каида”*.

Но один элемент отсутствовал: создателя бомбы так и не обнаружили.

Джаюси соблюдал осторожность. Очень немногие в ирбидской ячейке знали, кто он на самом деле, и никто не знал, где он находится в данный момент. Джаюси использовал только предоплаченные телефонные карты и менял мобильные телефоны каждые несколько дней, чтобы свести на нет любые попытки отследить его перемещения. Когда начались рейды, он скрылся на явочной квартире в Марке, палестинском анклаве возле Аммана, явно намереваясь подождать, пока Мухабарат уберется, а потом бежать или начать все сначала. Но теперь у иорданцев было имя — и притом знакомое, — а также фотография, которую они могли показать по государственному телевидению. Владели они и информацией, которая оказалась решающей: с Джаюси были его жена и дети. Как именно агенты выследили семью в укрытии в Марке — ошибочный телефонный звонок или неосторожность родственников? — неясно. Но с наступлением ночи в понедельник, 17 апреля 2004 года, спецназовцы заняли позиции вокруг многоквартирного здания. Вероятность, что изготовитель бомбы находится дома, была высока.

В 2.10 ночи 18 апреля с десяток солдат присели с оружием наизготовку, и офицер громко постучал в дверь. “Полиция!” — крикнул он.

Ответом была очередь из пистолета-пулемета прямо через дверь, и на лестничную клетку дождем посыпались пули и щепки. Один солдат упал, раненный в плечо. Бойцы вломились в квартиру. Стреляя на поражение при первых же попытках сопротивления, они врывались в погруженные в темноту комнаты, ища террористов.

Джаюси они нашли в спальне — он скорчился там, с женой и детьми. Создатель бомб, способных убить тысячи ни в чем не повинных людей, не сделал ничего, чтобы защититься; он только цеплялся за жену, которую перевез сюда, подвергнув огромному риску. Даже когда полиция уже была в доме, он настоял, чтобы семья держалась вместе, детей уложили спать среди ящиков с взрывчатыми веществами С-4 и запалов с детонаторами, которые должны были стать последними деталями при создании исторической бомбы Заркави.

Позже, утром того же дня, Абу Хайсам, капитан разведки, который последним видел Заркави перед тем, как тот в 1999 году бежал в Пакистан, заглянул в комнату для допросов, чтобы увидеть еще одно лицо из своего прошлого. Подозреваемый сидел на стуле, теперь — один, волосы всклокочены, глаза опухли от недосыпа. Но это был все тот же Джаюси, которого Абу Хайсам запомнил много лет назад, — чисто выбритый, чуть располневший. На этот раз его ждали обвинения, гарантировавшие что угодно, но только не то, что он когда-либо будет жить с женой, как свободный человек.