Джин Твенге - Поколение I

В упоминавшейся выше статье, опубликованной в журнале The Atlantic, Лукьянов и Хайдт утверждали, что повышенное внимание к безопасным пространствам, предупреждениям о триггерах (предупреждения о потенциально неприемлемом контенте) и микроагрессии дает обратный эффект: акцент на защите эмоционального здоровья может на самом деле причинить вред здоровью психическому. Когнитивно-бихевиоральная терапия, один из самых распространенных и проверенных временем способов лечения депрессии с помощью беседы, учит людей реально смотреть на вещи. Язык безопасных пространств, предупреждений о триггерах и микроагрессии навязывает иную модель поведения: всегда и во всем руководствоваться чувствами.

Другие исследователи полагают, что царящая в кампусах атмосфера не готовит студентов к будущей жизни, особенно к работе, на которой им придется столкнуться с людьми, имеющими самые разные убеждения и которые вряд ли встретят их с распростертыми объятиями, если они начнут жаловаться своему боссу на то, что кто-то ранил их чувства.

Поддержание «безопасного» уровня дискуссии в колледжах может казаться благом для легкоранимых людей, но на самом деле это причиняет вред как самим студентам, так и всем окружающим… Оградите их от всего чуждого и неприятного… и они окажутся беспомощными перед новыми веяниями, с которыми они неизбежно столкнутся, как только покинут свои уютные кампусы.

Некоторые айдженеры соглашаются с Шулевицем. Студент колледжа Джеймс уверен, что студенты, которые слишком болезненно реагируют на некоторые проблемы, должны более осознанно подходить к выбору будущей профессии.

Если тебя постоянно отпугивают предметы, необходимые для получения выбранной специальности, то, вероятно, ты выбрал не ту специальность. Мой брат специализируется на криминальной юстиции, и, как вы понимаете, выбранные им курсы лекций содержат триггерные предупреждения, потому что на них студентам рассказывают о настоящих убийствах.

Но извините, в реальном мире полиция не может увиливать от расследования подобных дел. Можете представить себе офицера полиции, который не знает, что делать на месте преступления только потому, что некоторые предметы ему было неприятно изучать в колледже? Я не могу. Ситуация зашла слишком далеко.

Первокурсник Бен, о котором я уже рассказывала выше, объясняет появление безопасных пространств и триггерных предупреждений заботой о психическом здоровье.

Принято считать, что мое поколение слишком изнеженно и избалованно, что, дескать, мы вообще ни разу не толстокожие. Это представление не соответствует действительности. Тренд направлен на более глубокое понимание человеческих чувств и заботу о здоровье. Да, со стороны это выглядит как изнеженность, но только потому, что в те времена, когда мои родители сами были детьми, многие люди подвергались невероятному давлению. По-настоящему опасно было быть геем. Никто не считал посттравматическое стрессовое расстройство заболеванием. Люди не понимали опасность тревоги.

Не вижу ничего плохого в том, что сейчас мы пытаемся во всем этом лучше разобраться. Мы уверены, что посттравматическое стрессовое расстройство — это тяжелое психическое состояние, требующее медицинского вмешательства. Мы уверены, что люди, страдающие от тревожного расстройства, нуждаются в понимании, а не в упреках в тонкокожести.

Бен и, насколько правильно я понимаю, многие другие айдженеры считают, что, одобряя создание безопасных пространств и использование триггерных предупреждений, они должным образом проявляют уважение к чужим нуждам. Другое отношение представляется им необоснованно жестоким.

Повышенное внимание айдженеров к собственной безопасности отчасти обусловлено их затянувшимся детством. Чем менее взрослыми считают родители своих детей, тем больше они пекутся об их безопасности; как правило, чем младше ребенок, тем реже мы выпускаем его из виду, тем тщательнее пристегиваем его в детском автокресле и тем большую ответственность испытываем за его безопасность. Дети и тинейджеры дольше живут с ощущением полной безопасности, если в десятилетнем возрасте к ним относятся как к шестилетним, в четырнадцатилетнем — как к десятилетним, а в восемнадцатилетнем — как к четырнадцатилетним. Поступив в колледж, они внезапно начинают чувствовать себя беззащитными и поэтому стремятся воссоздать вокруг себя домашнюю атмосферу и утраченное всего несколько месяцев назад ощущение безопасности. Беби-бумеры и представители поколения Х, обычно имевшие до поступления в колледж несравнимо больше свободы, легче адаптировались к новым условиям. Теперь же, став преподавателями или администраторами в колледжах, они каждый раз с недоумением чешут затылки, когда очередной айдженер просит относиться к нему как к ребенку или вздрагивает от мысли, что кто-то или что-то может его сильно расстроить.

В целом, сейчас дети защищены, как никогда ранее.

То, что в 1970-х казалось совершенной паранойей — сопровождение третьеклассника в школу, катание на горках с ребенком на руках или запрет играть с мячом на улице — в наши дни стало обычным делом. На самом деле это маркеры добросовестного, ответственного исполнения родительских обязанностей.

Это не домыслы и не субъективное мнение. Если в 1969 году 48 % учеников младшей и средней школы самостоятельно ходили или приезжали в школу на велосипеде, то в 2009 году таких насчитывалось лишь 13 %. Среди учеников, живущих ближе, чем в одной миле от школы, в 2009 году только 35 % ходили или ездили в школу на велосипеде, а в 1969 году таких было 89 %. Соответствующая практика часто закрепляется в правилах школы. В школе, в которой учатся мои дети, только ученики четвертых-пятых классов имеют право приезжать на учебу на велосипеде, причем родители обязаны предварительно подписать специальное разрешение и принять ответственность за их безопасность на время поездки. Подобные правила и сложности были совершенно немыслимы в школьные годы беби-бумеров или представителей поколения Х.

В одной из начальных школ штата Мичиган по соображениям безопасности была запрещена игра в салочки. В другой — запретили кувыркаться без присмотра учителя физкультуры. Во многих городах был запрещен уличный хоккей (игра в хоккей с резиновым мячом прямо на проезжей части; в фильме «Мир Уэйна» есть сцена, в которой главные герои по команде «Машина!» на время останавливают игру и перетаскивают ворота на тротуар, чтобы пропустить автомобиль). Один из немногих чиновников города Торонто, мечтающий возродить уличный хоккей, возвел площадку и собственноручно разработал длинный свод правил поведения на ней. Однако эта игра совсем не похожа на тот уличный хоккей, в который играли в 1980-х: в те времена подростки пользовались самодельными клюшками и мячами, не носили защиту и сами придумывали правила.