Евгений Сатановский - Котёл с неприятностями. Ближний Восток для «чайников»

Постоянно действующим фактором внутренней и внешней политики Израиля являются его отношения с палестинским населением территорий, взятых израильской армией под контроль после победы в войне 1967 года. Причём, если до определённого момента эти отношения подчинялись нормальной логике государственного строительства Израиля как еврейского демократического государства, с начала 90-х годов они начали строиться в сюрреалистическом формате постсионизма. Жертвой чего в итоге стали не только тысячи израильтян, но и десятки тысяч палестинцев.

Правда, политическая система Израиля практически исключает возможность военных путчей, переворотов, прихода к власти военной хунты или её формирования, характерную для прочих государств региона. Риск политических убийств в этой стране также минимизирован. То, что за весь XX век зафиксирован один прецедент в догосударственный период (убийство видного деятеля сионистского ишува – еврейской общины Палестины, Хаима Арлозорова) и ещё один – на протяжении истории Государства Израиль (убийство премьер-министра Ицхака Рабина), позволяет уверенно это утверждать.

Период доминирования левых социалистических и коммунистических партий в парламенте и правительстве Израиля продлился с 1948 по 1977 год. На протяжении всего последующего периода развития страны левый лагерь терял позиции в пользу правого. Неустойчивый баланс между крупными партийно-политическими блоками использовали, особенно в период прямых выборов премьер-министра в конце 90-х годов, мелкие партии, поддерживающие ту или иную из крупных фракций при формировании правящей коалиции, в собственных интересах.

Арабские партии, как правило, поддерживали израильский левый лагерь, в случае совпадения их интересов, «снаружи», не входя в правительство. Спецификой момента в израильской политике является то, что парламентская ниша левого лагеря в настоящее время в результате политической борьбы 2000-х и 2010-х годов в значительной мере занята выходцами из правого лагеря, потерпевшими поражение во внутрипартийной борьбе и вытесненными на левый фланг. Пример эволюции созданной Ариэлем Шароном в начале 2000-х годов партии «Кадима» в данном случае более чем показателен.

Собственно, левые партии Израиля постепенно сходят с политической арены и маргинализируются. Этот процесс приобрёл необратимый характер с распадом социалистической системы в начале 90-х годов. Усиление правого лагеря привело к его доминированию в парламенте и последовательному формированию правоцентристских коалиций, столь же последовательно разваливаемых их собственными лидерами из-за внутриправительственной конкуренции и личных амбиций. В то же время левые круги сохраняют значительное влияние в университетах, прессе и юридической системе еврейского государства, в том числе в прокуратуре и судейском корпусе.

Исключительно высокий уровень политической активности таких институтов, как традиционно левоориентированный Высший суд справедливости – БАГАЦ, и таких чиновников, как юридический советник правительства и государственный контролёр, которые часто принимают решения, парализующие работу правительства и законодательную деятельность парламента, в 1990–2000-е годы вызвал характерные для Израиля дискуссии на тему «Кто контролирует государственного контролёра?». Что показательно с точки зрения объективных недостатков представительной демократии западного типа, в рамках которой решения парламента и правительства могут блокироваться бюрократами, не подконтрольными системе.

Характерно, что, в то время как в арабском мире, в том числе в соседних с Израилем странах, в рамках «Арабской весны» рушились правящие режимы и шли уличные столкновения с армией и полицией, переходящие в гражданские войны, волнений в арабском секторе Израиля и на контролируемых им территориях не происходило.

Организованные левыми партиями протесты имели ограниченный характер, сопровождаясь экономическими требованиями – как происходит и в Европе. Позже «Интифада ножей» 2015 года имела явно заказной характер – как и теракты террористов «Исламского государства» в странах Евросоюза.

Усиление давления на Израиль со стороны ООН и левого международного истеблишмента по вопросам его отношений с палестинцами, при явной недоговороспособности руководства ПНА, провоцирует усиление еврейского характера государства, хотя уровень демократических прав меньшинств в нём по-прежнему соответствует европейским, а не ближневосточным нормам.

Развязанная против Израиля в этой связи международная кампания по обвинению в расизме имеет мало общего с действительностью. Речь идёт лишь о введении в Израиле стандартных правил защиты государства и его противодействии проявлениям анархии и антигосударственной деятельности израильских граждан.

Перечисленные ниже особенности республиканских режимов исламских стран БСВ заставляют усомниться в известной максиме Уинстона Черчилля по поводу того, что демократия при всех её недостатках – лучшее из известных человечеству государственных устройств. Впрочем, можно списать происходящее в этой части света на «неготовность» исламского мира к демократии, как часто делают его критики, не понимающие той простой истины, что демократия – не более чем способ голосования, но никак не панацея от болезней общества.

Её несомненными плюсами являются механизмы получения и передачи элитой властных полномочий. Первый оставляет электорат в приятном заблуждении по поводу своей значимости – баранов всё равно стригут, а иногда и употребляют на шашлык, но с сохранением у них самоуважения и оптимизма в отношении будущего. Второй позволяет покинуть властные пенаты в заранее установленный срок живым, сохраняя привилегии и перспективу синекуры с возможностью вернуться во властные институты на другой (Ширак, Путин) или, спустя определённое время, тот же самый (Черчилль, Бен-Гурион и опять-таки Путин) пост.

Разумеется, существует риск импичмента, однако и в этом редком случае отрешение носителя высшей власти от полномочий не сопровождается его встречей с гильотиной или расстрельной командой. По крайней мере в развитых странах. На Африку, Ближний Восток, а до недавнего времени и на Азию с Латинской Америкой эти правила игры не распространялись. Ну так на то она и «имитационная» демократия. Впрочем, пока цивилизованная Европа дошла до уровня современной цивилизованности, политиков, глав государств и государственных деятелей там перебили немало…

Демократия, однако, не гарантирует прихода к власти честных, справедливых и порядочных людей. Да и не ставит перед собой такой задачи. Отсутствие социального равенства, кумовство, популизм, некомпетентность чиновников и коррупция – неотъемлемая часть демократии. Всё то, что служит предметом критики в других системах устройства государства и общества, присутствует и в демократических республиках, но в несколько завуалированном виде и, как бы сказать помягче… в более привлекательной упаковке.