Виктор Александров - Мафия СС

— Несомненно, — продолжал я. — Жюль Минар некоторое время жил в Нью-Йорке. Год 1948. Случай определенно уникальный в истории побегов гестаповцев. Чье иное покровительство, как не мафии, позволило этому жалкому парижскому мошеннику пить бурбонское виски в барах Бронкса и смотреть прямо в глаза грозным полицейским? Я представляю, что он говорил по-итальянски и был снабжен, задолго до своей кончины, документами на имя какого-то итало-американца. Причиной, которой привела его к этой последней метаморфозе, была, вероятно, роль связного между Рикором и «Коза ностра».

В один прекрасный или, скорее, несчастливый день для бывшего злодея-коллаборациониста боссам из нью-йоркского клана надоели увертки Рикора. Чтобы запугать марсельца, они убили его «посланца», не забыв заменить в кармане убитого его настоящие документы на фальшивые. Такой прием часто использовался в былые времена флорентийскими князьями. На этот раз операция была осуществлена ровно за два месяца до тайного приезда в Гавану некоего Даржеллеса, в прошлом именовавшегося Огюстом-Жозефом Рикором. Он был «по-дружески» приглашен на встречу в «Каса марина» самим Лаки Лучиано…

— А что вы скажете о Тирье? Не забудьте, что он был убит через восемь месяцев после встречи в «Каса марина»…

— Могут быть разные версии. Одна из них кажется мне наиболее правдоподобной. Она связана с прошлым Тирье, который собственноручно казнил многих евреев в 1943—1944 годах. Банда Меира Лански, которая больше других была в курсе дел латиноамериканского региона, знала о его пребывании в Мексике. Она уничтожила бывшего убийцу «безвозмездно», чтобы свести счеты «морального» порядка… Возможно также, что она питала какие-то подозрения по отношению к человеку, готовому в одиночку вести дерзкую игру.

Со времени этого разговора прошло семь лет. Старик, которого также называли Месье Андре или Эль Комманданте, то есть Рикор, окончательно покинул свой к отель-ресторан в пригороде Асунсьона, столицы Парагвая. 3 сентября 1972 года агенты ФБР, посланные лично президентом США Ричардом Никсоном, на специальном «боинге-707» доставили Рикора в аэропорт Кеннеди в одной лишь бежевой холщовой блузе и голубых брюках [15] Подоплека этого такова: Джон Митчелл, министр юстиции в администрации Р. Никсона, возглавив предвыборную кампанию президента, полномочия которого истекали, вынудил парагвайского диктатора Стресснера выдать Рикора — это произошло за два месяца до президентских выборов 1972 года. Как видно, предвыборные маневры и манипуляции иногда бывают полезны… . В сопровождении полицейских, в наручниках он был отвезен в федеральную тюрьму в Манхэттене. «Король наркотиков», как его величали крупные американские газеты, умер спустя три года — в камере с умывальником и телевизором в другой американской тюрьме.

Рикора долго и помногу допрашивали агенты ФБР и Бюро по борьбе с наркотиками. Но их в первую очередь интересовали адресаты, которым Рикор направлял посылки с героином (как утверждают, более 1200 килограммов). Им он в течение нескольких лет наводнял Соединенные Штаты. Вряд ли Рикор рассказал что-нибудь о своем пребывании в Аргентине и своих связях с бывшими нацистами.

Для историков тайна Рикора осталась нераскрытой. Каково его прошлое? Почему он так быстро поднялся по служебной лестнице парижского СД? Ведь и без него на улице Лористон хватало убийц и злоумышленников. Тем не менее он вскоре становится «уполномоченным», которому без колебаний доверяют добычу, награбленную в течение трех лет гнуснейших вымогательств.

Догадки и частичные доказательства, которыми я располагаю, все еще недостаточны. Однако надеюсь когда-нибудь написать историю этого гангстера из СС и вскрыть нутро человека, заключившего союз с Кальтенбруннером… Союз с самим дьяволом, и, вероятно, задолго до вторжения гитлеровских войск во Францию. Известно, что Огюст-Жозеф работал на РСХА во Франции еще до ее оккупации, в совершенно забытую эпоху «странной войны». Человек, который станет центром заговора в «Каса марина» и который должен был оказать губительное воздействие на американскую молодежь 60-х годов, — не был ли он сам в молодости приводным ремнем знаменитой «пятой колонны» нацистов во Франции в конце 30-х годов? Я склоняюсь именно к этому.

Весной 1977 года я решил повторить маршрут панического бегства немцев с июня 1944 по май 1945 года. Выехав на машине из Байе в Нормандии, через Париж я проехал Эльзас, Арденны, Вестфалию, Гессен и Тюрингию, строго следуя по пути наступления западных союзников.

В Страсбуре я задержался, и надолго. Я пытался почувствовать атмосферу того лета, когда произошла высадка союзников, и попутно с этим проникнуть в зловещие замыслы участников одной секретной встречи. Я хотел нащупать нити заговора, последствия которого ощутимы и сегодня. Я искал следы гестаповца, онемеченного эльзасца, который был связан с американской контрразведкой Си-ай-си. О тайных сборищах, об этом человеке, столь загадочном, что о нем «забыли» упомянуть на процессе в Нюрнберге, и пойдет дальше речь.

Я пересек Тюрингию, живописную часть Германии, входящую ныне в состав ГДР. Позади остался Веймар — город Гёте, где в 1919 году наивные политики создали первое в истории Германии республиканское государство — хрупкий режим, не устоявший перед эсэсовскими сапогами. В стране, которую так любил великий Гёте, с 1933 по 1945 год были слышны не сочинения поэта, а стоны узников.

Приближался Бухенвальд… За поворотом дороги показался концентрационный лагерь с воротами из кованого железа. Кошмарное в своей реальности зрелище. Прошло тридцать два года после того, как американские солдаты вместе с восставшими узниками взломали лагерные ворота… Германская Демократическая Республика сохраняет Бухенвальд, а также Равенсбрюк и Заксенхаузен в первозданном состоянии в назидание потомкам. Эти лагеря объявлены историческими памятниками — символами фашизма и одновременно символами борьбы против него.

Из остановившихся по соседству с моей автомашин высаживались школьники, профсоюзные деятели, иностранные делегации. Плачущие пожилые женщины, уцелевшие узницы, несли большие букеты цветов.

В бывшей газовой камере, превращенной в музей, гид в зеленой фуражке объяснял молодежи структуру «концентрационной вселенной». Он говорил об ужасном положении «арбайтскомандо» — предоставленных в распоряжение германских монополий заключенных. Гид в прошлом был одним из них.

— Мы были рабами, обреченными на смерть, — рассказывал он. — Директора и инженеры Тиссена, «И. Г. Фарбен», Сименса и Круппа являлись за пополнением к нам. Нас направляли в самые вредные цеха, заставляли работать бешеными темпами. Наши страдания и ежедневная смертность — вот что стояло за ростом производительности труда… Те самые промышленники, которые поощряли эсэсовцев жестоко избивать нас, сегодня, уйдя на пенсию, спокойно обосновались на берегах Рейна или на Ривьере, а некоторые из них и по сей день заседают в советах крупных промышленных картелей Новой Европы.