Виктор Александров - Мафия СС

Перед тем как посетить Бухенвальд, я заехал в предместье Мюнхена — Дахау. Скромные мемориалы в ФРГ, построенные на частные средства, имеют определенную цель — успокаивать иностранные делегации, которые «проявляют болезненный интерес к подобного рода реминисценциям», как высказалась одна из западногерманских газет. Грустная улыбка тронула губы фрау Барбары Дистель, директора мемориала в Дахау, когда я осведомился о расписании посещений школьников и студентов Федеративной Республики Германии. «Преподаватели из ФРГ, — говорит она, — ревниво оберегают своих учеников от любой формы комплекса виновности».

Когда я спросил одного из служащих о пленных, «одолженных» в свое время Дахау заводам Тиссена или «И. Г. Фарбен», он широко открыл глаза. Молодой человек не знал, что знаменитые промышленные объединения были сотни раз упомянуты в обвинительных речах на Нюрнбергском процессе. Его открытое симпатичное лицо застыло, когда я повторил свой вопрос. К тому же подобные вопросы звучали почти кощунственно в стране «экономического чуда».

Если бы он заинтересовался недавним прошлым своей страны, я мог бы ему рассказать и кое-что секретное. О том, как представители этих самых промышленных колоссов в то роковое лето 1944 года участвовали в тайном сборище в Страсбуре. О том, как промышленники и банкиры, утверждающие, что являлись простыми исполнителями экономической политики, диктовавшейся главарями «третьего рейха», разыгрывали в салонах эльзасского отеля мрачную комедию с целью гальванизировать идеалы СС.

Из протокола допроса таинственного агента УЗ-13 я смог во всех подробностях восстановить, как разрабатывался 10 и 11 августа 1944 года знаменитый план рассредоточения СС и гестапо. Это происходило во время таинственной встречи в отеле «Мезон руж».

— 10 августа, — рассказывает УЗ-13, — мы были неспокойны. Дела у рейха шли плохо. За несколько недель до этого фюрер едва не стал жертвой покушения. Через одну-две недели Париж, разрушенный или невредимый, перейдет в руки союзников. Немецкие танковые дивизии повсюду отступают. Страсбур в осадном положении.

От Центрального вокзала до площади Клебер, где возвышался отель «Мезон руж», реквизированный оккупантами, полевая жандармерия и подразделения СС образовали защитный кордон. На вокзал только что прибыл специальный поезд, состоящий из вагон-салона, вагона для пассажиров 1-го класса и двух платформ с зенитными орудиями. Люди, находившиеся в поезде, явно не похожи на отпускников. Только мы, сотрудники страсбурского гестапо, знаем, что это поезд, подчиняющийся непосредственно РСХА.

Гигант в форме генерале СС, с лицом, пересеченным глубоким шрамом, вышел из вагон-салона. За ним пятеро штатских, предельно элегантных… и подобострастных. Это преуспевающие промышленники, только что заключившие соглашение с человеком № 4 в нацистской иерархии. Гигант — Эрнст Кальтенбруннер, один из приближенных Гитлера.

В роскошном вагоне обергруппенфюрер СС самоуверенно говорил своим гостям:

— Посмотрите в окно: воздушный патруль люфтваффе постоянно кружит над нашим поездом. Так решено в РСХА. Когда СС берется за дело, она доводит его до конца. Прошли те времена, когда графы и бароны, золотопогонники вермахта дерзили нам…

Изобразив улыбку, которая еще больше подчеркивала его фиолетовый шрам, Кальтенбруннер добавил:

— Каждый инженер, каждый промышленник должен чувствовать прямую ответственность перед партией и ее элитой. Вы уже продемонстрировали отличное понимание того, что касается использования ничего не стоящей иностранной рабочей силы, поставщиком которой является гауляйтер Заукель. Отныне вы сами, ваши семьи и ваши близкие должны быть вовлечены в механизм тотальной войны…

Налив себе стакан воды со льдом, всемогущий генерал в заключение сказал:

— Прошлой зимой у фон Штюльпнагеля и его очаровательных полковников в этом самом вагоне шампанское лилось рекой. СС готова пролить здесь жидкость красную и более вязкую… Мы выбрали Страсбур, к западу от нашего жизненного пространства, чтобы провести здесь серию переговоров, исключительно важных для «третьего рейха».

Голос эсэсовского гиганта, весьма тонкий по сравнению с его фигурой, окончательно сломил его собеседников. Пятеро заправил промышленности «третьего рейха» были бесцеремонно завербованы. Они едва притронулись к бокалам с мозельским вином. Их разочарование достигло крайней степени. Отныне их банковские счета, их участие в иностранных предприятиях, личные средства, переведенные в швейцарские франки и шведские кроны, поступали под контроль СС. Что им дало их прогитлеровское усердие? Этот австрийский ефрейтор, на которого они сначала смотрели свысока и которым потом восхищались, окружил себя грубиянами!

— Только три года назад, — пробормотал уполномоченный металлургической промышленности, — у меня был постоянно зарезервированный номер в отеле «Пьер» в Нью-Йорке… А сейчас меня вызывают в пять часов утра на разрушенную платформу вокзала во Франкфурте и со мной обращаются как с рабочими-эмигрантами…

Но, вспомнив о собственной роскошной вилле с бассейном и личном аэродроме в Баварии, он вскидывает руку, когда его компаньоны выкрикивают хором: «Хайль Гитлер!»

Инструктаж окончен.

После того, как он перешел на сторону противника, гестаповец У3-13 злорадно смеялся, рассказывая об этой сцене, о которой он узнал от личных охранников Кальтенбруннера.

В течение всего 10 августа — это был вторник — обитые входные двери отеля «Мезон руж» не переставали отворяться перед вновь прибывающими. Большинство были в штатском, но, рассказывал УЗ-13, можно было также заметить морских офицеров, в том числе полковника из национал-социалистского ведомства транспорта и перевозок в… мундире французского капитана.

— В четверг, — продолжает УЗ-13, — состоялось несколько коротких встреч под председательством Кальтенбруннера. Это были беседы без протокола и без взаимных представлений. Людям, сидевшим за одним столом, покрытым вышитым бархатом, не полагалось знать друг друга. Как эксперт, прикомандированный к генералу, я постоянно находился в кабинете на первом этаже. Около восьмидесяти человек, принятых на несколько минут нашим шефом в большом комфортабельном зале, получили от него соответствующие инструкции.

— Могли бы вы опознать людей в штатском, принятых шефом РСХА? — спросил капитан Си-ай-си.

— Это были функционеры РСХА, имена которых я вам назвал. Что касается остальных, я знаю только, что там были испанцы, прибывшие из Швейцарии в автомашинах с дипломатическими номерами. Была также весьма элегантная женщина, постоянно курившая американские сигареты. Коротко стриженная шатенка около сорока лет, в шляпке от Каролин Ребу и платье от Пату. Полагаю, она из знатной португальской семьи и, похоже, вызывала робость у самого Кальтенбруннера. По-немецки она говорила прекрасно.