Александр Проханов - Здравствуй, мобилизация! Русский рывок: как и когда?

Важнейшей предпосылкой такого реформирования является, прежде всего, консолидация самой американской элиты, которая, в свою очередь, должна объединить американский социум.

Для успеха этих внутренних реформ нужен зримый, осязаемый, мощный враг — внешний, но связанный или объединенный с различными внутренними врагами. В свое время (при Буше-младшем) уже была предпринята попытка найти такого тотального врага в виде «международного терроризма», прежде всего — «исламского». Но очень быстро выяснилось, что такой «враг» на роль долгосрочного консолидирующего фактора явно не годится. Поэтому Вашингтон вернулся к старым, испытанным политическим лекалам.

Поэтому сегодня таким внешним врагом, при возрастающей поддержке всех сегментов американской элиты, уже официально объявлена Россия.

Во многом то же самое справедливо и для Европы. Если в ближайшие 10–15 лет высший европейский истеблишмент не превратит ЕС в «Соединенные Штаты Европы», то Европа как один из ведущих мировых «центров силы» вообще перестанет существовать.

В определенном смысле, ВГГВ есть закономерное продолжение ПГГВ (как в свое время многие выдающиеся марксисты считал, что Вторая мировая война есть закономерное продолжение Первой). Соответственно не стоит удивляться, что во Второй глобальной гибридной войне используются многие технологии, методы и наработки из опыта Первой глобальной гибридной войны.

Второй принцип мобилизационного проектирования заключается в обязательной разработке наиболее негативного и угрожающего для судьбы России возможного сценария пошагового хода и результатов ведущейся против нашей страны гибридной войны. Из такого сценария, собственно, и должен вытекать, общий контур специального мобилизационного проекта.

Почему необходимо исходить из наиболее негативного сценария? По самым разным причинам, в том числе — историческим. Но главное заключается в том, что тотальные гибридные войны требуют крайне внимательного и адекватного рефлексивного интеллектуального реагирования. Иначе говоря, необходимо исходить из того, что враг не только «умен и коварен», но всегда «очень хитер, очень умен и очень коварен». Самогипнотизирующий русский лозунг «против лома нет приема» здесь явно не пройдет. Поскольку вероятное наличие у противника «другого лома» всегда нужно учитывать.

Поэтому — так же, как и в случае Первой глобальной гибридной войны, — нынешняя Вторая глобальная гибридная война представляет собой, в конечном счете, войну с нулевой суммой, где невозможна победа сразу двух сторон, где всегда будут победитель и проигравший. Никаких иллюзий на этот счёт в духе «мир, дружба, жвачка!» здесь быть не должно.

Анализируя матричные модели хода новой большой гибридной войны, ряд американских стратегических центров уже открыто прогнозирует де-факто распад РФ в период между 2025 и 2030 годами. При этом свою стратегическую задачу они видят в том, чтобы такой распад выглядел как закономерное нарастание внутренних противоречий, как неотвратимый глубочайший кризис в самой России, в самом российском социуме, в самом российском политическом истеблишменте, а отнюдь не как следствие усилий некоего внешнего врага.

Если попытаться сформулировать основные угрозы и опасности этого наихудшего сценария, которые должны обязательно учитываться при дальнейшем мобилизационном планировании, то их можно сформулировать и ранжировать следующим образом:

а) политико-стратегическое поражение России во Второй глобальной гибридной войне, которое приведет к ускоренному установлению гораздо более жесткого внешнего контроля над страной, даже по сравнению с ситуацией 90-х годов, фактически приведет к потере международной субъектности страны;

б) практически полное ядерное разоружение России, переход к «мягкому» федеративному устройству, с 7–9 крупными центрами, а также с разработкой «демократических вариантов» для последующей конфедерализации, объявление КГБ-ФСБ-ГРУ преступными, мафиозными организациями, переход к полностью контрактной «наёмной» армии и т. д.;

в) формирование на территории России, включая многие регионы бывшего Советского Союза, «кризисной черной дыры» — большой конфликтной зоны, наподобие той, которая уже сейчас существует на Большом Ближнем Востоке;

г) постепенное формирование на территории Российской Федерации 10–15 квазигосударственных территориальных объединений, в том числе, нескольких «русских» республик, целенаправленно и управляемо враждующих друг с другом.

Собственно, одной из важнейших целей Второй глобальной гибридной войны является разрешение глобальных цивилизационных противоречий за счет России. Иначе говоря, именно за счет России основные мировые центры будут в течение какого-то времени (до 2040–2045 гг.) пытаться разрешать свои внешние и внутренние противоречия. А это означает, что в долгосрочном плане Россия неминуемо лишится огромной части своей исторической территории и значительной части своего населения.

Целеполагание, то есть определение стратегической цели мобилизационного проекта является ключевым этапом мобилизационного проектирования. В современных российских условиях, с учётом различных внутренних противоречий и коллизий, баланса сил в политическом истеблишменте страны, высокого уровня неопределённости относительно имеющегося объектного потенциала и действительного субъекта мобилизационного проектирования, — это весьма сложная задача, которая может быть решена только методом аппроксимации (приближения) в некоторых «рамочных» условиях:

— выживание российской нации,

— сохранение данного политического режима,

— сохранение российского правящего класса,

— сохранение частного российского капитала,

— выживание русского народа,

— сохранение данного государственного устройства в России,

— осуществление интеллектуального и технологического рывка и т. д.

В конце 80-х — начале 90-х годов ХХ века мы получили отрицательный исторический опыт мобилизационного целеполагания, когда прогнившая политическая и силовая элита Советского Союза вообще не сумела адекватно сформулировать стратегическую цель своего мобилизационного проекта («ускорение» — «перестройка» — «рыночные реформы») и позорно проиграла, оставшись навсегда в истории безнадежными политическими импотентами.

Часто встречается (особенно в странах Азии, Африки и Латинской Америки) вариант, когда громогласно и высокопарно провозглашается некая помпезная цель: «спасение нашей нации», «выживание любимой Родины», «необходимость избежать страшной катастрофы всего народа» и т. д., — хотя на самом деле речь идёт о смене внешних и/или внутренних бенефициаров разграбления страны, конкретных форм и каналов такого разграбления, установлении или сохранении власти той или иной «элитной группы» (вплоть до её «диктатуры») и т. д.