Анна Иванова - Магазины «Березка»: парадоксы потребления в позднем СССР

Кроме того, функционирование «Березок» в СССР фактически вводило в обращение параллельную валюту — сертификаты (а затем чеки) «Внешпосылторга». Поскольку в «Березках» продавались дефицитные товары, то валютные суррогаты, за которые эти товары можно было купить, приобретали повышенную ценность. Бытование этих денег, в частности на черном рынке, в гораздо большей степени, чем бытование обычных рублей, отражало углубление социального неравенства.

Таким образом, «Березки», достигшие своего расцвета в конце 1970-х годов, высвечивают многие идеологические дилеммы советского общества, показывают, насколько острыми они стали в позднем СССР.

Мое исследование охватывает три периода советской истории, на которые пришлось существование «Березок»: хрущевскую «оттепель», брежневский «застой» и горбачевскую «перестройку» [13] Далее на протяжении книги термины «оттепель», «застой» и «перестройка» будут употребляться без кавычек как устоявшиеся обозначения исторических эпох. . На протяжении всех трех периодов «Березка» менялась, отражая веяния времени. В конце 1950-х — начале 1960-х годов возвращение к революционным идеалам всеобщего равенства выразилось, в частности, в ужесточении уголовного наказания за незаконные валютные операции. На этом фоне само создание «Березки» в этот период выглядит парадоксом. Однако из-за расширения связей СССР с окружающим миром количество советских граждан, имевших валюту, значительно увеличилось. Государство же, взявшееся удовлетворять потребность своих граждан в товарах повседневного спроса, остро нуждалось в этой валюте для закупок как самих товаров, так и оборудования для их производства. И ему приходилось вновь поступаться принципами.

На протяжении 1970-х годов в СССР развивалось своего рода общество потребления, население становилось все более урбанизированным; советские люди переезжали в отдельные квартиры из коммунальных, все больше интересовались модой и бытом. «Березка» стала в этот период важной приметой городской повседневности — средоточием наиболее желанных товаров и символом потребительской мечты. Даже те, кто не имел формальных оснований для приобретения товаров в «Березке», стремились попасть туда, купив сертификаты/чеки «Внешпосылторга» за рубли на черном рынке. Постепенно это становилось все менее опасным: государство закрывало глаза на нелегальные практики, поскольку они помогали компенсировать недостатки все хуже работавшей плановой экономики.

В конце 1980-х, в период перестройки, когда пороки системы стали объектом открытой критики, «Березка» виделась как воплощение идеи неравного снабжения, к тому же легитимирующее нелегальную экономику. Дискуссия о ней в прессе отражала многие важные тенденции того времени. В моей книге «Березка» служит своего рода призмой, сквозь которую можно разглядеть особенности каждой из описанных эпох.

Торговля за иностранную валюту и ее заменители осуществлялась в СССР в 1960–1980-х годах в разных формах. Сеть валютных магазинов при министерствах торговли союзных республик обслуживала иностранных туристов за наличную валюту. Всесоюзное объединение «Внешпосылторг» Министерства внешней торговли СССР торговало за заменители валюты с определенными группами советских граждан — дипломатами, советскими специалистами, командированными в страны Азии и Африки, теми, кто имел родственников за рубежом. Наконец, торговое объединение «Торгмортранс» Министерства морского флота СССР обслуживало за валюту и ее заменители советских и иностранных моряков.

В центре внимания этой книги находится система валютной торговли именно с советскими гражданами. Исследование основано прежде всего на изучении системы «Внешпосылторг», получившей известность под названием «Березка». Материалы «Торгмортранса», а также документы, касающиеся торговли за наличную валюту с иностранцами, будут привлекаться для сравнительного анализа. Хотя не все магазины системы «Внешпосылторг» имели название «Березка» (например, в Белоруссии они назывались «Ивушка», а в каких-то городах и вовсе не имели специального названия), именно под этим названием система осталась в общественной памяти, поэтому для простоты я буду пользоваться в книге именно этим «ярлыком» для обозначения магазинов, торговавших за валютные суррогаты.

Эта книга основывается на нескольких категориях источников — архивных документах, мемуарах и авторских интервью, а также публикациях в прессе. Я использовала документы федеральных, республиканских и городских архивов Москвы, Санкт-Петербурга, Минска и Вильнюса. Привлечение материалов из архивов Белорусской и Литовской ССР позволило реконструировать функционирование валютной торговли на региональном уровне, сравнить «березочные» практики в центре и на местах.

Из документов меня интересовали постановления и распоряжения союзных и республиканских органов — советов министров, министерств торговли, — которые регулировали получение советскими гражданами иностранной валюты, организацию торговли за валюту и ее заменители, борьбу с «нежелательными» явлениями в сфере обращения валюты [14] К сожалению, материалы комиссии Президиума Совета министров СССР по внешнеэкономическим вопросам, на заседаниях которой решались многие вопросы валютной торговли, а также некоторые постановления Совета министров СССР, касающиеся функционирования «Березок», по-прежнему остаются секретными и недоступны для исследователей. . С их помощью я пыталась реконструировать нормативную базу валютной торговли в СССР, понять, чем руководствовались финансовые и торговые органы власти при принятии решений, как выстраивались приоритеты государства в области валютной политики. Инструкции и приказы финансовых и торговых ведомств — Министерства внешней торговли, Министерства финансов, Госбанка и Внешторгбанка, — отвечавших за выплату советским гражданам иностранной валюты и за ее последующее использование, а также отчеты, протоколы заседаний, переписка и материалы проверок и инспекций, например Комитета партийного контроля, позволили мне проследить, как сформулированные в законодательных и нормативных актах положения реализовывались на практике, какие проблемы и противоречия возникали в сфере обращения валюты и ее заменителей в СССР.

Восприятие феномена валютной торговли в СССР, его роль в повседневной жизни граждан я анализировала прежде всего на основании источников личного происхождения. Это мемуары, дневники и интервью советских граждан, как имевших официальный доступ к системе валютных магазинов, так и тех, кто попадал туда незаконно или вовсе не бывал в этих магазинах, но имел о них какое-то мнение, а также людей, работавших в системе валютной торговли. Я пользовалась опубликованными воспоминаниями и дневниками, брала интервью, а также использовала материалы из сети интернет. Конечно, подобные источники субъективны и могут быть не вполне достоверны в силу тенденциозности авторов или особенностей человеческой памяти. Однако именно они позволяют проанализировать, как функционировал институт торговли за валюту и ее заменители на уровне конкретного человека, как это явление воспринималось обществом и как влияло на него. Материалы личных свидетельств представляют для меня двоякую ценность: во-первых, как источник фактических данных о функционировании валютной торговли, которые могут дополнить картину, реконструируемую по архивным документам, а во-вторых, как свидетельство восприятия изучаемого феномена и его отпечаток в коллективной памяти.