Анна Иванова - Магазины «Березка»: парадоксы потребления в позднем СССР

Из-за недостатка информации о валютной торговле в опубликованных воспоминаниях важнейшим источником для моего исследования стали глубинные интервью. В ходе работы над монографией я провела тридцать интервью, а также около двадцати коротких опросов с респондентами 1927–1975 годов рождения из тринадцати крупных городов бывшего СССР (Москва, Санкт-Петербург, Самара, Екатеринбург, Набережные Челны, Ростов-на-Дону, Алма-Ата, Минск, Киев, Харьков, Одесса, Рига, Таллин) — прежде всего теми, кто приобретал товары в магазинах «Березка» или работал в этой системе. В целях сохранения тайны личной жизни при ссылке на источники приводятся только инициалы респондента и город проживания в советское время.

Наконец, третьей категорией источников, использованных в книге, являются материалы периодической печати. Анализ статей в массовой советской печати, в которых упоминается розничная торговля за валюту и ее заменители, позволяет выявить государственную риторику, которую власти использовали в редких высказываниях на эту тему, а также проследить изменения, происходившие в обществе. Работа с прессой имеет ключевое значение для анализа периода перестройки: в конце 1980-х годов в газетах развернулась бурная общественная дискуссия по вопросам социальной справедливости, которая, в частности, затронула и проблему чековых магазинов.

До сих пор феномен торговли за иностранную валюту в СССР подробно изучался лишь применительно к 1930-м годам. Деятельности «Торгсина» посвящена монография Е. Осокиной [15] Там же. , в которой показано, что система «Торгсина» была способом эффективного «выкачивания» у граждан так называемых валютных ценностей на нужды индустриализации. Прежде всего речь шла о получении государством запасов золота — украшений и золотых монет, сохранившихся у людей с дореволюционных времен. В условиях голода начала 1930-х годов «Торгсин» позволял им получить в обмен на эти драгоценности дефицитные продукты питания. В своей книге я покажу, что созданные с теми же целями изыскания валюты «Березки» на деле отличались от «Торгсинов» и своим ассортиментом, и составом посетителей, но что еще важнее — ролью в экономике и социальной действительности.

Первая и единственная попытка систематически проанализировать институт торговли за валюту и ее заменители в СССР в 1960–1980-х была предпринята немецким юристом А. Лобером в 1978 году [16] Loeber D. A. The Second Currency in the Soviet Union: On the Use of Checks in “Valuta-Rubles” by Soviet Citizens // Kennan Occasional Papers. 1978. No. 32. . В статье, написанной на основании устных свидетельств и изучения открытых юридических документов, Лобер вполне точно воспроизвел принципы работы этих магазинов, однако недоступность архивных материалов не позволила ему полностью описать систему «Внешпосылторга». К тому же его интересовала лишь формальная организация этого вида торговли, а не его значение в контексте советского общества в целом. Институт розничной торговли за валюту также анализировался с точки зрения бонистики — истории денежных банкнот. М. Истомин провел полную каталогизацию различных категорий заменителей валюты, бытовавших в СССР в 1950–1980-х годах [17] Истомин М. И., Трик Д. Заменители валюты в СССР. Харьков, 2005. См. также: Парамонов О. Березкины деньги // Родина. 1999. № 4. С. 74–75. . Довольно подробно изучено функционирование этого вида торговли в других социалистических странах, прежде всего в ГДР [18] Zatlin J. R. Consuming Ideology: Socialist Consumerism and the Intershops, 1970–1989 // Arbeiter in der SBZ-DDR. Essen, 1999. P. 555–572; Boeske K. Abwesend anwesend. Eine kleine Geschichte des Intershops // Wunderwirtschaft. DDR-Konsumkultur in den 60er Jahren. Koeln, 1996. S. 214–222. О торговле за валюту и ее заменители в Чехословакии см.: Bren P. Tuzex and the Hustler. Living It Up in Chechoslovakia // Communism unwrapped: consumption in Cold War Eastern Europe. N. Y.: Oxford University Press, 2012. P. 27–48. О польской системе торговли за валюту «Певекс» см.: Burrell K. The enchantment of western things: children’s material encounters in late socialist Poland // Transactions of the Institute of British Geographers. 2011. Vol. 36. No. 1. P. 143–156. О системе торговли за иностранную валюту в Болгарии («Кореком») см.: Вылчев В. С. Товарный обмен на иностранную валюту при социализме: дисс. на соискание степени канд. экон. наук. М., 1988; Guentcheva G. Mobile Objects: CORECOM and the Selling of Western Goods in Socialist Bulgaria // Études Balcaniques. 2009. No. 45 (1). P. 3–28. Обзор валютных магазинов в социалистических странах (Болгарии, Чехословакии, Венгрии, Польше и Румынии) был также сделан «Радио Свободная Европа/Радио Свобода» в 1977 году: Kerr J. L. Hard-Currency Shops in Eastern Europe // Архив «Открытое общество» при Центрально-европейском университете в Будапеште. URL: http://osaarchivum.org/files/holdings/300/8/3/text/116-2-87.shtml (дата обращения: 20.10.2016). . На материалы всех этих исследований я опираюсь в своей работе.

Эта книга строится как диалог и полемика с корпусом исторической литературы, посвященной нескольким темам. Во-первых, это работы о потреблении при социализме и особенностях восприятия материального благополучия в позднем Советском Союзе [19] Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941. М., 2008; Pleasures in Socialism: Leisure and Luxury in the Eastern Bloc / ed. by D. Crowley, S. Reid. Evanston, 2010; Communism Unwrapped: Consumption in Cold War Eastern Europe / ed. by Paulina Bren and Mary Neuburger. N. Y.: Oxford University Press, 2012; Chernyshova N. Soviet Consumer Culture in the Brezhnev Era. . Во-вторых, литература, анализирующая социальный состав СССР, проблему привилегий и имущественной дифференциации в социалистическом контексте [20] Matthews M. Privilege in the Soviet Union. London, 1978; Lane D. The End of Social Inequality? Class, Status and Power under State Socialism. London, 1982; Режимные люди в СССР / Под ред. Т. С. Кондратьевой, А. К. Соколова. М., 2009. . В-третьих, исследования, посвященные «второй экономике»: бытованию плановой экономики, нелегальных практик и соотношению официального и неофициального рынков в СССР [21] Grossman G. The “second economy” of the USSR // Problems of communism. 1977. Sept. — Oct. P. 25–40; O’Hearn D. The Consumer Second Economy: Size and Effects // Soviet Studies. 1980. Vol. 32. No. 2. P. 218–234; Favarel-Garrigues G. Policing Economic Crime in Russia: from Soviet Planned Economy to Privatization. London, 2011. . В-четвертых, книги о восприятии Запада, об образе США и Западной Европы в советском обществе и в официальной риторике [22] Péteri G. Imagining the West in Eastern Europe and the Soviet Union. Pittsburgh, 2010; Zhuk S. Op. cit. . И наконец, последнее: литература об особенностях советской идеологии в позднем СССР, о нарастании кризисных явлений и формах упадка позднесоветской системы [23] Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось: последнее советское поколение. М., 2016; Gestwa K. Von der Stagnation zur Perestrojka: der Wandel der Bedrohungskommunikation und das Ende der Sowjetunion // Goldenes Zeitalter der Stagnation?: Perspektiven auf die sowjetische Ordnung der Brežnev-Ära. Tübingen, 2014. S. 253–311. .

Книга состоит из пяти глав. В первой главе я анализирую валютную торговлю в СССР в 1960–1980-е годы с формальной точки зрения: почему «Березки» возникли, зачем были введены и как использовались сертификаты и чеки; какие законы и правила регулировали деятельность чековых магазинов; как и почему они были закрыты в конце 1980-х годов. Во второй главе я рассказываю о составе потребителей «Березок» — советских дипломатах и журналистах, специалистах, работавших в странах Азии и Африки, артистах и спортсменах, выезжавших за границу для выступлений, а также тех советских гражданах, которые получали валютные переводы от друзей или родственников. Здесь показаны парадоксальность той иерархии потребления, которую порождали «Березки», и те идеологические проблемы, которые возникали при решении о допуске к чековым магазинам тех или иных граждан. Третья глава посвящена ассортименту этих магазинов: чем они отличались от обычной рублевой торговой системы, кто и как отбирал товары для «Березок» и насколько символически значимыми были такие ключевые «березочные» товары, как автомобиль, бытовая техника, импортные одежда или парфюмерия. В четвертой главе я описываю нелегальные практики, возникавшие вокруг «Березок»: как они способствовали расширению круга людей, попадавших в эти магазины, как сотрудники «Березок» и «Внешпосылторга» злоупотребляли своим служебным положением и как товары из «закрытой» системы торговли попадали на «открытый рынок». Наконец, пятая глава посвящена роли валютной торговли в повседневной жизни граждан. Здесь я анализирую моральные оценки этого вида торговли, прослеживаю формирование образа «Березок» в официальной прессе и в общественном восприятии, публичное обсуждение этих магазинов, происходившее в эпоху перестройки.