Николай Бирюков - Буржуазное телевидение и его доктрины

Первая и вторая телевизионные программы ФРГ в целом строят свое вещание в соответствии с идеологическими задачами, которые ставят перед собой господствующие классы Западной Германии. Однако в средствах, используемых для достижения этих целей, заметны существенные отличия. Если первая программа по своей политической направленности близка к официозу, т. е. чаще всего выражает точку зрения правительственной коалиции, поддерживая те реалистические тенденции, которые правительство ФРГ стало проявлять сначала 70-х годов, особенно в области внешней политики, то вторая программа заполняет эфир материалами, как правило поддерживающими оппозиционный курс правых партий.

ЦДФ, хотя и принадлежит по своему структурно-организационному положению к числу «общественных» телеорганизаций, по характеру вещания во многом приближается к коммерческой службе. Она передает в значительном объеме коммерческую рекламу, поступления от которой составляют почти половину ее общего дохода [119] «Züddeutsche Zeitung», 5, 9, 12.III.1972; «Frankfurter Allgemeine», 16, 22, 24.III.1972; 1–3.1V.1972. . Правда, доходы за счет абонентной платы у ЦДФ в 2 с лишним раза меньше, чем у АРД (первая программа получает 50 % всего сбора, 28 % перечисляется почтовому ведомству за обеспечение телевидения каналами связи и только 22 % абонентной платы идет ЦДФ). Но дело не только в этом. Остальные передачи второй программы по своим жанрам и внутренней структуре, по способам общения с аудиторией больше напоминают коммерческое телевидение, чем «общественное». В борьбе за аудиторию (а значит, и за доходы) конкуренция между двумя сетями усиливается, хотя они и принадлежат формально к «общественной» системе вещания.

Рост влияния телевидения на общественную жизнь страны привел к обострению борьбы буржуазных партий ФРГ за господство на том или ином телевизионном, канале. Особенно явственно стремятся к закреплению своих позиций во «втором немецком телевидении» христианские демократы. При этом они связывают свои общеполитические цели с планами создания в ФРГ чисто коммерческого канала телевидения, которым легче было бы управлять монополиям. Как мы уже говорили, первые попытки образования программы коммерческого телевидения в Западной Германии были предприняты еще в 1960 году и закончились неудачей. В решении Конституционного суда, отклонившего это предложение, резонно указывалось, что, согласно конституции ФРГ, «осуществление вещания есть общественная функция» 2.

Спустя более чем десять лет особую заинтересованность в этом деле проявили реакционные лидеры ХСС в Баварии. У Франца-Йозефа Штрауса, как об этом писали западногерманские газеты1, были далеко идущие планы: сначала в Баварии, а затем по всей ФРГ поставить радиовещание и телевидение под контроль христианских демократов. Штраус стремился добиться выхода из АРД по крайней мере баварского радиовещания и телевидения с последующим образованием самостоятельной коммерческой организации, объединяющей радиотелевизионные службы Баварии, Австрии и Швейцарии. Штраус рассчитывал, что к тому времени, когда в ФРГ сторонники введения коммерческого вещания одержат верх, аналогичный процесс произойдет и в соседних странах, население которых говорит на немецком языке. Реваншистские планы на телевизионной почве, вынашивавшиеся ХСС, затрагивали не только вопросы вещания, но и основы внутри- и внешнеполитического курса ФРГ. Эти планы отвечали действиям реакционных сил, стремившихся не допустить наметившегося сдвига в сторону международной разрядки и укрепления мира в Европе.

Первую серьезную атаку штраусовская партия предприняла в марте 1972 года, когда баварский ландтаг большинством голосов, принадлежавших фракции ХСС, одобрил поправку к местному закону о радиовещании и телевидении [120] «Züddeutsche Zeitung», 2.III.1972. . Суть этой поправки заключалась в проведении реформы Совета баварского радиовещания и телевидения, которая должна была привести как к усилению в нем влияния представителей ХСС, так и к значительному расширению полномочий Совета. Каждой фракции, согласно новым правилам, выделялось в Совете одно место из десяти парламентских мест. Реально в то время это означало, что ХСС получал 13 мест, СДПГ — 7, СвДП — 1. Остальные места отводились представителям государственных и общественных организаций, союзов предпринимателей, газетных издательств, профсоюзов, также в большинстве случаев членов ХСС. Таким образом, земельный Совет по вопросам вещания становился игрушкой в руках ХСС.

Но это было еще не все. Под маркой «демократизации» последовало расширение полномочий Совета. Ему теперь предоставлялась возможность вмешиваться в творческий процесс телевидения и радиовещания, отменять по своему усмотрению передачи, смещать и назначать руководителей и творческих работников. «Что это, — писала в те дни западногерманская газета «Маннхаймер морген», — демократизация или захват власти?» [121] «TV Horenund Sehen», 7.IV.1972.

Широкие слои общественности ФРГ выступили против реформы в Баварии. Социал-демократическая партия обоснованно заявила, что планы коммерциализации радиовещания и телевидения противоречат конституции Федеративной республики. В знак протеста против проискав ХСС подал заявление об отставке директор службы программ баварского телевидения левый радикал Вальтер фон Кубе, разорвал свой контракт с радиовещанием и телевидением Баварии известный дирижер Р. Кубелик, под руководством которого симфонический оркестр Мюнхенского радио и телевидения стал весьма популярным не только в ФРГ, но и за ее пределами. Порывая с баварским вещанием после двадцатилетней плодотворной работы, Кубелик заявил, что новый закон «кладет конец свободе мнений на радио и телевидении и ставит узкие границы творческой деятельности» [122] «Manheimer Morgen», 10.I.1972 . Одни баварский телезритель, выражая возмущение действиями ХСС, публично сжег свой цветной телевизор и транзисторный приемник на центральной площади Мюнхена.

Однако до торжества подрывного дела штраусовской партии было еще далеко. Реформа Совета сама по себе еще не означала перехода к коммерческому телевидению. Кстати, поправка, подобная баварской, к закону о вещании была принята еще до этого в другой земле, где сильно влияние ХСС. Речь идет о Сааре. Но реакция не решилась воспользоваться своими правами и создать там коммерческие станции.

Разумеется, Бавария играет в ФРГ значительно большую роль, чем Саар, и потому события, связанные с происками партии Штрауса, не остались незамеченными во всей Западной Германии. В самой Баварии ширилась кампания протеста против реакционной реформы. Протест вылился в массовые требования провести всенародный опрос. По баварской конституции для проведения референдума необходимо предварительно собрать 25 тысяч подписей. За короткий срок более 1 миллиона баварцев, из них 230 тысяч жителей Мюнхена, подписались под документом, требовавшим поставить вопрос о судьбах радиовещания и телевидения земли на всенародное голосование [123] «Zuddeutsche Zeitung«, 12.VII.1972. .