Денис Терентьев - Молоко без коровы [Как устроена Россия]

В конце 2018 г. я увидел, что бывшая олимпийская деревня понемногу ожила. Но продать по рыночным ценам удалось не так и много апартаментов. Пустующую недвижимость просто распределили между министерствами и госкорпорациями, которые используют ее для отдыха сотрудников. А заполнение спортивных объектов стало головной болью местных властей. Жительница Сочи рассказала: «Я всегда думала, что спорт – это хорошо и полезно. Но детей в школах буквально заставляют ходить в секции – в тот же теннис или коньками заниматься. Ради этого отпускают с уроков, освобождают от домашних занятий. Отказался – начинают заваливать по физике. В городе не так много детей, чтобы распределить их по всем спортивным объектам. Но властям, похоже, важно отчитаться – объекты не пустуют». Мэр Анатолий Пахомов рассказал, что у города 23 тыс. свободных мест в спортивных школах и 22 тыс. мест в школах искусств [4]. По такому поводу ввели «паспорта занятости школьника», где отмечают, занимался ли ребенок спортом в каникулы.

Среди сочинцев так и нет единства, сделала ли Олимпиада их жизнь комфортнее. Создается впечатление, будто гора мышц наросла на слаборазвитые кости. Конечно, инфраструктура грандиозная: на одну только дорогу в Красную Поляну потратили более 200 млрд рублей. Большой Сочи тянется почти на 100 км вдоль берега моря, а электроэнергией снабжается через неспокойные горные перевалы. К Играм заменили 700 км линий, построили новые ТЭС в Адлере и Джугбе, пустили по дну Черного моря газопровод длиной 174 километра. В одном только Адлере газифицировали сразу 30 поселков [5]. С другой стороны, все новые дороги облеплены видеокамерами: местные таксисты стали получать по 2–3 штрафа в день, которые могут превысить дневную выручку. Сказочно взлетели цены на товары и еду. Под стать Олимпийскому парку город оброс заборами и будками с охраной. Закрылись немногочисленные производства, включая пивной и хлебобулочный заводы, а работать в секторе обслуживания не каждый труженик согласится. Сочинцам обиднее всего слышать, что на их проблемы нет денег. Ведь сколько закопали на подготовке к Играм, доподлинно не известно: первоначальные 314 млрд выросли до 1,3 трлн рублей – и это лишь непроверенные суммы, озвученные кем-то из чиновников.

Но не успели отгреметь олимпийские торжества в Сочи, как у Кремля возник новый державный проект: весной 2014 г. в состав России вошли Крым и Севастополь. И вновь встал вопрос: способен ли Кремль создать европейское изобилие в отдельно взятом регионе? Или родимые пятна России таковы, что обязательно проявятся? В случае с Крымом мотивация Москвы выглядела ярче сочинской: там всего-то спортивное мероприятие, а тут причина новой холодной войны.

Возможности зримо улучшить качество жизни в Крыму у Кремля имелись. Во-первых, полуостров пребывал в запустении. Николай Азаров, бывший украинский премьер в правительстве Януковича, признал, что Крым никогда не был для Киева уникальной территорией. На программу его развития тратили миллиард гривен в год – 2,3 млрд рублей по нынешнему курсу [6]. А Россия сразу выделила 125 млрд рублей из государственного резерва. Наскоро сварганенная ФЦП предполагала освоить в Крыму триллион – ненамного меньше, чем в Сочи.

Во-вторых, украинская власть была настолько коррумпированной, что на ее фоне, казалось, кто угодно будет выглядеть предпочтительнее. Россияне действительно объявили все плохое в Крыму «украинской отрыжкой». В Севастополе решительно снесли 16-этажный жилой дом у памятника Солдату и Матросу, который при Украине внаглую оформили как реконструкцию овощного магазина. Посадили одного из строительных «решал» за взятку. Полуживой Черноморский флот за год пополнили 15 новых кораблей, включая малые ракетные корабли типа «Буян-М» с крылатыми ракетами комплекса «Калибр», новые дизельные субмарины «Новороссийск» и «Ростов-на-Дону».

Но уже в 2015 г. Кремль прекратил делать вид, будто орден джедаев одним махом вернул справедливость и процветание на разоренный Киевом полуостров. Я застал в Севастополе странную картину. В Южной бухте все корабли – либо боевые, либо военные вспомогательные, либо яхты миллиардеров. Между ними шныряют баркасы с туристами. Марины любого приморского города в Европе выглядят иначе: 95 % корабликов в них принадлежат среднему классу. Да и бизнес в Севастополе выглядел надуманным, казенным: на каждом шагу ликвидация предприятий с украинской регистрацией, юридическая фирма «Фемида и Кº», вместо ресторанов – кормильни с платным туалетом. Не видно ремесленных улочек, вкусных уютных кафе, радушных хозяйственных бюргеров, которые оставляют долгое волшебное послевкусие отдыха. В древнем Херсонесе вступило в силу решение пускать посетителей руин бесплатно, а сегодня там, один черт, стригут 150 рублей за билет.

После «Русской весны» россияне пытались выглядеть цивилизаторами, словно они приплыли наладить жизнь в Сомали. Много говорили, что люстрация – хорошее средство от коррупции. Но через год на ключевых должностях сверкали знакомые лица. Мэр Феодосии Дмитрий Щепетков в разгар Евромайдана позировал в желтой футболке с надписью «Дякую Toбi, Боже, що я не москаль». Что не помешало ему поддержать крымский референдум, когда москали взяли верх, и тут же попасться на взятке [7]. Депутат Верховной Рады Янина Павленко в феврале 2014 г. «четко стояла на позициях государственности и единства Украины». Однако спустя год при поддержке крымских сил самообороны она села в кресло директора винодельческого предприятия «Массандра», а в сентябре 2015-го позировала под руку с Путиным и Берлускони [8]. Прокурором Крыма и впоследствии депутатом Госдумы стала Наталья Поклонская, которая при Украине в качестве гособвинителя требовала 7,5 лет лишения свободы для пророссийского активиста за какую-то ерунду [9].

Дело даже не в реинкарнации былых связей, а в том, что способы ведения дел на Украине и России оказались похожими. А державное значение Крыма оказалось удобной ширмой, позволяющей группам интересов пробить щедрое госфинансирование и обеспечить административное сопровождение своих проектов. Простые севастопольцы с удивлением обнаружили экскаваторы в заповедных местах, на которые даже при Украине не покушались: в парке Победы, на мысе Фиолент и в бухте Ласпи. А в Феодосии, где стоимость одной сотки земли составляет 120–150 тыс. рублей, сочли «неэффективным» детский сад «Бриз» для детей с ослабленным зрением.

Петербуржец Андрей Воробьев занимался госимуществом в Крыму с момента возвращения полуострова в состав России: сперва в интересах Минобороны, а в апреле 2015 г. стал главой департамента земельных и имущественных отношений Севастополя. Он с круглыми глазами показывал мне в Артиллерийской бухте гирлянду кафе, которых по документам не существовало: «Это еще цветочки! Я видел разобранную железную дорогу у Саки, где прямо на насыпи стоит самострой – коттеджи, рестораны. Местная авиабаза не может жить без подвоза топлива. Но вместо сноса самостроя есть планы выделить 5 млрд рублей по федеральной ФЦП на строительство новой железки в обход».