Русская жизнь-цитаты - Русская жизнь-цитаты-декабрь 2019

государство отвечает полицейскими и эфэсбэшными репрессиями

Никакой демократии нет: как только граждане или организации гражданского общества начинают вести себя так, как если бы в России была свободная среда, или защищают свои права, обозначенные в главе второй Конституции РФ, государство отвечает полицейскими и эфэсбэшными репрессиями и новыми репрессивными законодательными актами. Воплощение абсурда, но и одновременно индикатор готовности власти быть максимально жесткой — это, например, закон об иностранных агентах-физических лицах: он абсолютно убогий с точки зрения юридической техники и рассчитан на избирательное применение. Притом что применять его можно, только опираясь на субъективное усмотрение того или иного чиновника.

наш Большой брат, разумеется, носит

погоны и составляет длинные списки мыслепреступлений, которые, будучи явлены в виде поста, лайка или даже репоста, приводят граждан на скамью подсудимых, а сервильное правосудие мигом оформляют им статью за 'разжигание', 'возбуждение' или 'оскорбление'. Иногда такое поведение российского ББ выглядит комично, как в случае с блокировкой Telegram, когда разбушевавшийся Роскомнадзор громил серверы и запрещал миллионы ip-адресов; но чаще всего – не до смеха.

'1984' Джорджа Оруэлла – больше

'1984' Джорджа Оруэлла – больше не антиутопия, а суровая реальность наших дней. Отследить перемещения человека со смартфоном (не обязательно бунтаря) чрезвычайно легко. А в сочетании с повсеместной системой видеонаблюдения – это становится рутинной задачей для полицейского алгоритма.Впрочем, 'Большой брат', который следит за нами – это не только (и не всегда) спецслужбы. Есть еще рекламодатели: не успели мы подумать о покупке новой машины, как они уже знают об этом, и реклама автосалона выскакивает в ленте между хэштегом #metoo и новостями из Гонконга. При этом наши персональные данные, полученные разными способами, позволяют им вычислить размер кредита, на который они могут нас подсадить.

Дети, родившиеся 'около ноля', ровесники

Дети, родившиеся 'около ноля', ровесники века и тысячелетия, заявили о себе решительно и внезапно. Никто не ожидал, что они так рано захотят участвовать в общественной жизни и потянутся к штурвалу. 'Навальнята', залезшие на фонарь на Пушкинской площади в Москве, школьник, выступавший с речью на митинге протеста в Томске, и Грета Тунберг, с трибуны ООН, обвиняющая мировых политиков во лжи – это всё одно поколение. Социологи называют его 'поколение Z', и в следующие десять лет нам предстоит узнать, что скрывается за этой переменной? Каких сюрпризов ждать от лидеров племени молодого незнакомого? Но уже сейчас можно с достаточной уверенностью сказать, что им многое здесь, в нашем мире, не нравится, и они не особенно похожи на конформистов, которые будут терпеливо ждать мудрых решений сверху.

антигерой

десятилетия: Интернет-тролль – безликая фигура, сидящая в офисе среди десятков таких же, которые ежедневно поднимают в сети волны постов и комментариев с единственной целью – запудрить всем мозги, нагнать мутной конспирологии, отбить желание выяснять, что случилось на самом деле. И на этом поле они оказались весьма успешны: в США до сих пор спорят о российском вмешательстве в президентские выборы.

герой десятилетия – Бунтарь со

смартфоном. Это оружие оказалось посильнее, чем знаменитый булыжник – орудие пролетариата. 'Арабская весна', протестная зима в России, Майдан, Желтые жилеты, Гонконг – все крупные акции гражданского неповиновения стали возможны благодаря новым технологиям быстрой организации горизонтальных связей между людьми. Образ бунтаря со смартфоном ярок и романтичен. Он (или она) кидается на полицейские щиты, в полете успевая сделать и запостить селфи, которое вирусно распространяется по миру в считанные минуты и вызывает сильнейшие эмоции.

почему бы не допустить, что

Кэрролл написал пародию на еще не написанные пьесы Чехова? Начнем благословясь. Около дома под деревом стоял накрытый стол, а за столом пили чай ('Алиса'). На аллее под старым тополем стол, сервированный для чая ('Дядя Ваня'). Все действие «Дяди Вани» концентрируется вокруг чайного стола. Самовар, необходимость пить чай в неурочное время поразительным образом корежат жизнь героев. Главный художественный прием пьесы – временной сдвиг, противоречащий биологическим часам. 'Марина (покачав головой). Порядки! Профессор встает в 12 часов, а самовар кипит с утра, все его дожидается. Без них обедали всегда в первом часу, как везде у людей, а при них в седьмом. Ночью профессор читает и пишет, и вдруг часу во втором звонок... Что такое, батюшка? Чаю! Буди для него народ, ставь самовар... Порядки!'

Глава Роскомнадзора Александр Жаров зарегистрировался

в Telegram, который он заблокировал в 2017 году, а потом гонялся за ним по всему Интернету, обрушив несколько миллионов сайтов.

Итак, главные тезисы путинской ревизионистской

концепции начала Второй мировой войны (какие, судя по всему, и будут изложены в обещанной им дважды статье) общественности уже представлены:- Польша и Германия (по Путину, именно в таком порядке) вступили в тайный военный сговор (союз, альянс) против мира и СССР;- Польша и Германия – разрушители системы коллективной безопасности в Европе;- Польша и Германия разделили Чехословакию;- руководители Польши и Германии – антисемиты, ответственные за издевательства над еврейским народом и его уничтожение;- именно Польша и Германия виновны в развязывании Второй мировой войны.Возникает естественный вопрос:Зачем?Зачем это Путину?За что именно он возненавидел Польшу?

Юрий Слезкин

«Дом правительства» АСТ: Corpus, 2019Книга русско-американского историка Юрия Слезкина вышла на английском в 2017 году — аккурат к 100-летней годовщине революции. Русская версия добралась до родины автора только через два года — все потому, что он, по сути, переписал текст. Эта огромная работа, посвященная обитателям Дома на набережной, оказалась тут в двусмысленном положении: лежащая в ее основе привлекательная и очень спорная концепция «большевики — это милленаристская секта» послужила хорошей вывеской для потенциальных покупателей, но что-то подсказывает, что слезкинский волюм осел на полках, как сказали бы в пушкинские времена, неразрезанным. Между тем «Дом правительства» написан скорее прозаиком, а не кабинетным ученым; скрупулезно подобранный материал выстроен абсолютно в романной логике, и упомянутые в аннотации Толстой и Гроссман — лишь две великие тени, которые тревожит автор. Во многом это трибьют Юрию Трифонову — недооцененному писателю, осмыслявшему советскую систему изнутри, с позиции наследника красной аристократии, почти целиком истребленной в конце 30-х. Россия готовится перейти в 2020-е, не доспорив про Гражданскую войну и всемирно-историческое значение Октября, и, может статься, книга Слезкина окажется одним из текстов, которые помогут если не примириться с историей XX века, то увидеть ее во всей пугающей и захватывающей сложности.