Валентин Катасонов - В начале было Слово, а в конце будет цифра.

Вот вам яркий пример такого оптимиста и «бойца» – Рэймонд Курцвейл (р.1948). Его имя неизменно включается в список самых главных «цифровых революционеров». Он известный американский изобретатель и футуролог. В качестве изобретателя он создал многочисленные системы для распознавания речи. Как футуролог известен научными технологическими прогнозами, учитывающими появление искусственного интеллекта и средств радикального продления жизни людей. Согласно Курцвейлу, в будущем человечество достигнет почти неограниченного материального изобилия, а люди могут стать бессмертными. Правда, при этом им придется стать киборгами. А бессмертие будет выражаться в том, что сознание человека будет «записано» на цифровые носители и таким образом будет существовать вечно. Он также дал обоснование технологической сингулярности – феноменально быстрого научно-технического прогресса, основанного на мощном искусственном интеллекте (превосходящем человеческий). Не знаю как вам, а мне подобные представления Курцвейла напоминают галлюцинации. И свидетельствуют они не о гениальности американца, а о его своеобразном душевном помрачении.

Но вернусь к моей беседе с немцем-интеллектуалом. Он сыпал разными фактами для того, чтобы убедить меня в правильности своей точки зрения и в «отсталости» православного понимания происхождения человека. Я не позволил себе уйти в эти детали, чтобы не потерять за отдельными деревьями лес. И задал моему оппоненту лобовой вопрос:

Что есть человек? Как можно кратко определить человека?

Ответ был следующим: человек – животное, просто оно среди прочих животных имеет более развитый ум . Наверное, так думает вся или почти вся «просвещенная» Европа. Увы, такое понимание человека навязывается и в России. Случайно на глаза мне попался отечественный учебник «Окружающий мир» для школьников третьего класса. Там есть две-три страницы, посвященные человеку. Удивительно, но там человек также определяется как представитель животного мира, его отличие от остальных видов лишь в том, что он имеет более развитый ум. Упор делается на sapiens. А Homo является как бы приложением к первому слову. И где проходит граница между видом Homo и остальными животными, европейская наука ответить затрудняется.

Итак, миру навязывается (через СМИ, образование, культуру, так называемую «науку») точка зрения, что человек – животное. А раз он животное, то должен жить по законам животного мира. Т. е. по законам джунглей. Человек должен не столько жить, сколько выживать в мире с жестким дарвиновским принципом «естественного отбора». Главное «конкурентное преимущество» человека – его ум. Всё остальное (чувства, мораль, красота, любовь и т. п.) – не имеет значения. И даже может мешать выживанию, реализации «естественного» инстинкта самосохранения. Европа стала на путь выживания с того момента, когда там начало размываться христианское понимание человека. Т. е. когда стал зарождаться гуманизм, началась эпоха Возрождения, за которой последовала Реформация. А далее – появление материалистической науки и философии, французское «Просвещение» и т. д. «Закат Европы», о котором в начале прошлого века объявил Шпенглер, на самом деле начался еще за много веков до этого. С того, что незаметно стало размываться христианское понимание человека. Мой интеллектуальный собеседник из Германии не видит, к сожалению, леса за деревьями науки. Он не улавливает связи между восприятием человека как животного и теми катаклизмами, которые захватывали, захватывают и будут захватывать Европу, пока она не будет окончательно уничтожена (кажется, мой знакомый немец это интуитивно чувствует).

Но я в данном случае не столько о Европе и Германии. Меня в первую очередь беспокоит Россия. А здесь, к сожалению, через систему школьного и высшего образования настойчиво навязывается нашим детям и молодежи дарвиновская теория эволюции, идея естественного отбора, представление о человеке как животном (делается это по-дьявольски очень незаметно, аккуратно и политкорректно, с использованием различных эвфемизмов) [455] О дарвинизме и его разрушающем действии в мире я подробно писал в своей книге «Лжепророки последних времен. Дарвинизм и наука как религия» (М.: Кислород, 2017). .

Человечество с незапамятных времен имеет такой институт, как просвещение. Как сообщают словари и энциклопедии, просвещение – передача, распространение знаний и культуры (Толковый словарь Ожегова), а также система воспитательных и образовательных мероприятий и учреждений в каком-либо государстве (Большая советская энциклопедия, 1975 г., т. 21). К сожалению, о цели просвещения почти ничего не говорится. Существуют невнятные формулировки, что, мол, просвещение призвано делать людей лучше, формировать совершенного человека. Но как измерить человека?

Есть известная формула древнегреческого философа Протагора «человек – мера всех вещей». А какова мера самого человека? – Люди все очень разные. Плохие и хорошие, умные и глупые, злые и добрые и т. п. Если люди хотят совершенствоваться, становиться лучше, им нужен эталон, образец, на который можно было бы ориентироваться как на путеводную звезду. Тем более это важно для воспитания и образования детей. На «выходе» обучения родители хотят получить своего ребенка, который бы отвечал высшим стандартам. Следовательно, нужен некий человек, который бы выполнял функцию такого стандарта, был мерой для других людей. Нужен такой человек, который был бы мерой для всех людей, всего человечества. Есть, конечно, у некоторых людей кумиры, но увлечения кумирами может проходить. И то, что одному представляется как кумир, другому может показаться человеком обычным или даже ниже обычного. Кумиры никак не тянут на то, чтобы быть высшим универсальным стандартом. Конечно, это не значит, что нет людей, которым не стоило бы подражать. Так, примером для подражания для ребенка могут быть его родители или дедушки, бабушки, более ранние предки. Но это лишь примеры для подражания на определенном отрезке жизни. Есть ли абсолютный стандарт для всех времен, для всех возрастов, для всех народов?

Это отнюдь не праздный вопрос. На правильном ответе на этот вопрос должна строиться вся педагогика, весь процесс обучения и воспитания.

И, как выясняется, этим вопросом мучались многие мыслители разных времен. Над ним, в частности, размышлял известный сербский богослов преподобный Иустин (Попович) (1894–1979). У него есть интересная книга «Православная Церковь и экуменизм», в которой он рассматривает фундаментальные вопросы христианской антропологии. Он, в частности, пишет: «А когда в истории человеческого рода идут поиски совершенного человека, то наше сознание не может избавиться от мучительного вопроса: кто это – совершенный человек?» Он мысленно перечисляет выдающихся людей разных стран, народов и эпох: Платон, Будда, Моисей, Магомет, Кант, Шекспир, Гёте, Лев Толстой, Ницше. Но, где ни копни, выясняется, что у выдающегося человека масса недостатков и слабостей. Так, о Платоне он говорит, что «от гнетущего сознания своего несовершенства Платон устремился к миру высшему – миру вечных идей и идеалов». И делает вывод: «Значит, он – не совершенный человек». А вот другой философ, который уже ближе к нашему времени, – Иммануил Кант. Может быть, за почти две с половиной тысячи лет философы стали намного мудрее и могут стать эталоном? О Канте Иустин (Попович) также выносит неутешительное заключение: «Измученный несовершенством человеческого существа, Кант, сжатый тесной оболочкой рационалистического критицизма, всё человеческое вверг в пропасть иррациональной „вещи в себе“ и оставил его неизвестному и ужасному. Значит, и он – не совершенный человек». Еще более тяжелый диагноз (наполовину медицинский) выставляется немецкому философу XIX века Фридриху Ницше: потрясенный трагедией человеческого несовершенства в этом мире: «Ницше в невыносимой тоске по высшему, совершенному и законченному человеку сошел с ума; не нашедший и не узнавший совершенства человек».