Виталий Третьяков - Владимир Путин. 20 лет у власти

Человеческие слабости, имеющиеся у всех, могут быть компенсированы лишь очевидными успехами деятельности на президентском посту (что, собственно, в настоящее время и происходит).

Я, разумеется, не намерен делать полномасштабный обзор «недостатков» Путина, тем более чисто личных. Коснусь только того, что, на мой взгляд, значимо политически.

Главными недостатками политики Путина, проявившимися за год его президентства, я считаю следующие.

Во-первых, Владимир Путин, что, кстати, он сам отметил в своем последнем интервью главным редакторам четырех российских газет, не нашел рецепта победы над отечественной бюрократией.

А ведь некоторые из составляющих этого рецепта давно известны, и требуется лишь политическая воля для их реализации.

Кстати, то, что, по-моему, впервые президент обозначил борьбу с бюрократией (в злокачественной ее части) как важнейший приоритет — это само по себе беспрецедентно.

Во-вторых, президент, на мой взгляд, целеустремленно действуя там, где он уверен в своей правоте, излишне мягок там, где он не знает, как решить ту или иную проблему. С одной стороны, в этом случае он не хочет (видимо, по провозглашенной им логике «президент отвечает за все») полностью передавать ответственность тем, кто, собственно, и должен отвечать за такое решение. С другой стороны — он слишком снисходителен к ошибкам тех, кто ему симпатичен, верен или тем более находится с ним в приятельских или дружеских отношениях.

Жесткость и даже временами наблюдаемый бонапартизм Путина далеко не абсолютны. Он вовсе не напоминает того «железного» чекиста, образ которого ему приписывают. Мне даже кажется, что в некоторых случаях Путин опасно уступчив.

Конечно, Путин боится ошибиться. И прежде всего потому, что понимает, как велика сегодня цена ошибки в России. Но его попытки во всем разобраться самому (что я, кстати, видел во время встречи президента с главными редакторами 13 января, когда Владимир Путин вникал в такие нюансы излагаемых ему проблем, которыми должны бы заниматься его многочисленные министры и помощники) — эти попытки часто нерациональны с точки зрения приоритетов президентской ответственности.

В-третьих, что вытекает из «во-вторых», Путин почему-то не решается расставаться с откровенно слабыми сотрудниками — даже если они не являются крупными политическими фигурами.

А власть в этом плане должна быть не только жестка, но и жестока: сантименты и нерешительность обходятся в конечном счете очень дорого.

В-четвертых, что, безусловно, ведет и к нерешительности кадровой политики Путина, президент до сих пор не сумел подвигнуть свою команду на разработку реального и инструментального плана, или, как сейчас говорят, проекта «модернизации России». Многочисленные либеральные и псевдолиберальные проекты, к которым Путин тяготеет прагматически, либо банально очевидны, либо утопичны (то есть неграмотны), либо корпоративно ангажированны. Этим планам Путин, естественно, интуитивно не доверяет.

Консервативные проекты, к которым Путин неравнодушен психологически, пугают Путина своим очевидным реваншизмом.

Но в совокупности все это означает пока только то, что Путин не имеет не только продуманной и развернутой программы политических и экономических реформ (кроме очевидных их направлений), но и такой важнейшей, а в чем-то и решающей ее составляющей, как кадровая политика. Если не считать под таковой, что, конечно, слишком узко, опору на верных друзей и раздачу губерний олигархам, а там, где не хватает олигархов, — военным.

Наконец, многих, меня в том числе, настораживает отношение Владимира Путина к народу. Он, кажется, слишком идеализирует его патриархальность и начальстволюбие, а кроме того — довольно цинично видит в нем скорее материал для реформ, чем их движущую силу.

Полнейшее игнорирование (не на словах, а на деле) развития местного самоуправления — материальной основы гражданского общества, — кажется, стало нормой. Даже в советские времена местное самоуправление было масштабней и влиятельней.

Увлечение идеей реформ только сверху, а отсюда и использование административных рычагов взамен политических, политических взамен судебных и экономических — опасное увлечение. По крайней мере, если это увлечение чрезмерно.

Часто решение наиболее сложных проблем нужно начинать бюрократически (что в данном случае означает — политически). Создание министерства местного самоуправления и министерства реформ стало бы первым и эффективным шагом к выработке реальных проектов в этих областях. В иных случаях ведомственная бюрократия топит любую работающую, а потому опасную для нее идею.

Почему до сих пор не разработана реформа правительства — совсем не понятно. Точнее — совсем понятно. Ее разработка поручена тем, кого предстоит реформировать.

Мне кажется, что Путин (как бывший директор ФСБ) слишком хорошо знает внутреннюю жизнь нашей бюрократии, а потому — боится ее. Здесь бы не помешала толика дилетантского авантюризма.

Я совсем не считаю прошедший (первый президентский) год потерянным для России. Сделать больше, конечно, было возможно, но вряд ли намного.

Важно, какие уроки извлек Владимир Путин из этого года. Если это было утаптыванием стартовой площадки — все нормально. Если просто первым годом президентского четырехлетия — тогда плохо. Это мы должны понять по содержанию Послания Президента Федеральному Собранию, по действиям Путина весной-осенью этого года.

Почему президент не пошел на предлагавшийся ему проект роспуска Думы? Если потому, что понимает, что пока ему не с чем выйти к обществу, прося его об еще большей, чем сейчас, политической поддержке, — это нормально. Если ищет, с чем выйти, — это хорошо. Если найдет — блестяще.

Сама по себе идея роспуска Думы была чисто спекулятивной, ибо политическая технология не может заменить политику. Она может лишь усилить ее или ослабить политику оппозиции — но ослаблять-то было нечего.

Ей-богу, сейчас нет времени на политические спекуляции. Проект «Путин» давно завершился успехом. Выжимать из него 150 % успеха вместо 100 — бессмыслица. А запустить с помощью успеха проекта «Путин» успешный проект «Россия» — вот достойная и исторически, и прагматически задача, вот в чем миссия президента.

Независимая газета, 24.03.2001

Эта статья написана сразу после вторых выборов 2004 года. Анализ того, почему Владимир Путин, неофит большой политики, за четыре года добился такого успеха, который и не снился тем, кто, десятилетиями обретаясь в высших эшелонах власти, предшествовали ему в Кремле, просидев там (пока ещё) дольше Путина, — Горбачёву и Ельцину.