Юрий Сторчак - Русский феномен

«Русская идея» воплощена в ее культуре, уделяющей повышенное внимание духовным, нравственным запросам человека. О наличии какой-то перманентно беспокоящей русскую интеллигенцию идеи свидетельствуют многие ее качества: повышенная совестливость, постоянная неудовлетворенность собой, озабоченность не личными приобретениями, а высшими проблемами бытия.

Историческая уникальность России, ее самобытность наиболее ярко проявляются в культуре, которую можно отождествлять с цивилизацией. Германия начала XIX века и Россия продемонстрировали, что расцвет духовной культуры не всегда совпадает с экономическим подъемом и политической свободой.

Недостаток материального развития был парадоксально компенсирован избытком духовного творчества. Именно в Германии, а за ней в России возникли традиция различения цивилизации и культуры, а также критика цивилизации с позиции культуры. Согласно такому пониманию, любая нация существует в зазоре между этнической обособленностью и сверхнациональным единством, локальным и универсальным, и представляет собой синтез того и другого. Всю цепочку можно схематически представить в виде последовательности «этнос — нация — сверхнациональное единство (человечество)», в которой нация представляет собой лишь среднее звено между ее крайними полюсами. В наднациональное пространство народ в качестве нации включается с минимальными для себя потерями, с сохранением своей собственной самобытности.

Лишенная одухотворяющей силы культуры цивилизация с этой точки зрения не является благом. Цивилизация является телом культуры, а она — ее душой. Русская культура и стала душой России, и определила ее неповторимый облик.

Русский национальный гений с наибольшей силой, яркостью и оригинальностью выразил себя в культурном творчестве. Судьба культуры является главным критерием при оценке им любой цивилизации. Только она, способствующая расцвету, подъему культуры, признается им в своем праве на существование. Важным поиском русской мысли и ее навязчивой идеей стало преодоление разрыва между цивилизацией и культурой.

Русские западники справедливо утверждали, что Россия не может предложить миру какой-то особый, неизвестный Западу путь цивилизационного развития. Но из этого не следует, что путь, по которому идет Запад, может быть воспринят в России без каких-либо поправок, учитывающих ее собственные культурные ценности и приоритеты. Русская идея предостерегала об опасности механического переноса на российскую почву комплекса западных идей по причине ее консервативности и их противоречивости. Уже в период до революции 1917 года этот подход основывался на понимании обозначившейся к тому времени динамики общего геополитического вектора.

В начальной фазе своего существования западная цивилизация двигалась в направлении преодоления оппозиции «варварство — цивилизация», на стадии капитализма оказалась в оппозиции к природе и культуре. Относительно первой оппозиции России приходится идти по пути Запада, не являясь исключением из общего правила, а относительно двух последних она вынуждена вместе с Западом или без него искать путь преодоления или ослабления их напряженности и остроты. Русская идея состояла в осознании необходимости такого поиска. Она противостоит универсализму западного типа не в качестве его антипода, а как пытающийся сочетать в себе материальные основы жизни с духовно-нравственными запросами человеческой личности особый вид.

«Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация».

Характерной чертой интеллектуальной жизни русского общества всегда выступали: поиск смысла его существования, определение цивилизационной идентичности России, ее места в мире и высшего предназначения в нем.

По мнению политолога и переводчика, социолога, кандидата философских наук, доктора политических наук, доктора социологических наук, лидера Международного евразийского движения, автора Четвертой политический теории, которая, по его мнению, развивает политику после первых трех (либерализма, социализма и фашизма), Почетного профессора Евразийского национального университета имени Л.Н. Гумилева и Тегеранского университета, приглашенного профессора Южного федерального университета, полиглота, знатока более десяти языков Александра Гельевича Дугина, «национально понятая идея» о том, что «последние будут первыми», содержалась уже в «Слове о законе и благодати» древнерусского философа митрополита Илариона Киевского в середине XI века. Конкретными проявления данного поиска стали концепция «Москва — Третий Рим», теория официальной народности, идеи мировой революции и «нового политического мышления».

В России в обиход категория «национальная идея» вошла только в XIX столетии и называлась тогда «русская идея». Для русского человека «квазисакральное спасение» ассоциируется с неким, объединенным духовно, а не территориально, коллективом, «нравственным солидаризмом», «единением святости и любви».

То, что Россия фактически никогда не имела четко сформулированной национальной идеи, делает эту страну, безусловно, живой и перманентно совершенствующейся, ищущей для себя наилучшее воплощение внутри и вне своего динамичного государственного устройства.

Дискуссионным является, в частности, концепт «Москва — Третий Рим».

Петр Чаадаев считал, что национальная идея для русских узка, потому что провидение поручило им интересы человечества. То есть Россия должна действовать глобально.

Употребление понятия «русская национальная идея» связано со стремлением декларировать русский народ связующим и центральный элементом национального единства. Термин «российская идея», из которого исключена этническая составляющая, подчеркивает приверженность ориентированному на западные стандарты типу государственности.

Потребность в национальной идее возникает при необходимости мобилизовать общие усилия вокруг некой цели. Для этого необходимо наличие понятия, адекватно и похожим образом воспринимаемого большинством населения страны независимо от языка, вероисповедания, образа жизни, социального статуса, образования и культурного уровня. Настоящая национальная идея не должна быть монопольным порождением интеллектуального сообщества или властных институтов.

Понятия «национальная» и «государственная идея» не синонимичны. Национальная идея рассматривается в ее этническом значении, а государственная представляет собой совокупность политических, юридических, социальных и экономических принципов, на которых основывается государство. Не всякая государственная идея способствует реализации национальной идеи народа. Специфика и феномен состоят в том, что не может быть российской национальной идеи — существует только российская государственная идея. Есть сторонники идеи для внутреннего употребления и апологеты мессианизма как неотъемлемой черты русского характера.