Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

О начале нового витка девальвации рубля, вероятно, свидетельствовало и решение Сбербанка о снижении процентов по вкладам (в результате снижения процентных ставок по вкладам должен вырасти приток «горячих» рублей на валютный и товарный рынки, что, с одной стороны, вызвало бы дальнейший рост цен, а с другой — рост курса доллара). Введение пятипроцентной вывозной пошлины на нефть и нефтепродукты также говорило о том, что государство вынуждено было смириться с потерей нефтедолларов и войти «в долю» с частным капиталом, чтобы снять хоть какую-то часть с его сверхприбылей для пополнения госказны.

Рост мировых цен на нефть и давление интересов нефтяного лобби заметно повлияли на курс государства в отношении нефтяных компаний. В июле пресса активно обсуждала новые планы правительства в отношении продажи крупных пакетов акций «Роснефти» и «Славнефти», в то время как от идеи создания единой государственной нефтяной компании пришлось отказаться (Мингосимущество объявило этот проект «дотационным»).

В условиях роста цен политика жесткой экономии, отмена льгот по НДС, введение новых налогов и ужесточение налоговой политики в целом, другие требования МВФ» предусматриваемые заявлением правительства и ЦБ, угрожали новыми острыми конфликтами.

Их давление способно было существенно модифицировать и откорректировать расчеты основных субъектов российской политики и оказать заметное влияние на ситуацию в России. Дальнейшее ухудшение социального положения большинства в результате давления фискального пресса, запущенного под диктовку МВФ, вело к распространению идеи более справедливого распределения тягот между различными социальными группами и требований ужесточения борьбы государства с коррупцией.

В ряде регионов страны, пострадавших от дефицита нефтепродуктов, начала пользоваться популярностью версия «заговора нефтяных компаний», поставивших себе целью содействовать смене действовавших губернаторов (именно так, например, объяснялся дефицит горючего властями Краснодарского края).

По мнению некоторых наблюдателей, начало нефтяного бума не случайно совпало с резким обострением ситуации на Северном Кавказе. В частности, пуск железнодорожной ветки и нефтепровода «Транснефти» вокруг Чечни, продиктованный стремлением экспортеров нефти и нефтепродуктов во что бы то ни стало увеличить свои прибыли, вызвал обострение кризиса в Чечне, где наблюдался огромный рост цен (в первую очередь на бензин). Чеченский котел грозил выплеснуться на Северный Кавказ и вызвать новые потрясения основ власти федерального центра в этом регионе.

В конце июля 1999 года Б. Ельцин внезапно возвратился из отпуска. Прервав отдых, президент наглядно показал, что складывавшаяся в стране ситуация приобретала напряженный характер и требовала его участия.

Определенное беспокойство у российской элиты начал вызывать проводимый правительством экономический курс.

Составными элементами экономической политики кабинета С. Степашина было сочетание инфляционной накачки (с начала года денежная база выросла на треть) и искусственное сохранение «твердого» рубля за счет массированных интервенций со стороны ЦБ; ужесточение социальных бюджетных расходов (прежде всего, по «льготникам») при одновременном росте размера оборонного заказа и военных расходов; попытки прямого административного регулирования цен, прежде всего, на «горячих» направлениях — рынках ГСМ (ввиду «топливного кризиса») и продовольствия (из-за плохого урожая в 1999 году); возрождение практики взаимозачетов (предложение Н. Аксененко провести в августе некое целевое финансирование расходов федерального бюджета на полную сумму недоимки нефтяных компаний в бюджет); решение о квотировании вывоза нефти, ставящее «нефтянку» в полную зависимость от чиновников Минтопэнерго.

Эти признаки углубления кризисного состояния российской экономики были весьма опасны в условиях нависшей над страной долговой проблемы, низкого урожая, израсходованности так называемого «переходящего запаса» зерна урожая прошлых лет, резкого роста давления на экономику со стороны коррумпированных элементов во власти. Можно считать, например, доказанным, что власть стала каркасом системы ценового сговора, возникшего вокруг пресловутого картельного соглашения о сдерживании цен на ГСМ, а по некоторым прикидкам, сама ситуация бензинового кризиса могла рассматриваться как искусственно созданный механизм концентрации в руках Кремля и околокремлевских кланов финансовых средств для финансирования политических акций Б. Ельцина.

Разбалансированность экономики легко могла выйти из-под контроля. В частности, наблюдавшийся рост цен на продовольственном рынке угрожал к осени превратиться в острейшую проблему, которая способствовала бы перерастанию экономической нестабильности в политическую. Едва ли случайно, что, вернувшись в Москву, президент первым делом переговорил с вице-премьером В. Щербаком, курировавшим сельское хозяйство. Судя по заявлениям Кремля, президента беспокоило также серьезное осложнение ситуации на Северном Кавказе.

В Карачаево-Черкесии начались волнения сторонников генерала В. Семенова, победившего на выборах 16 мая, протестовавших против решения Верховного суда РФ, отказавшегося признать результаты этих выборов, и настаивавших на незаконности назначения временно исполняющим обязанности главы республики В. Власова. Фактически ситуация в этой республике балансировала на грани серьезного гражданского конфликта.

Ухудшалась обстановка в Чечне. Генпрокуратура республики подготовила к передаче в верховный шариатский суд уголовное дело по обвинению в геноциде чеченского народа 200 российских политиков и военачальников. Среди них фигурируют Б. Ельцин, С. Степашин, П. Грачев, А. Куликов, С. Шахрай.

Ш. Басаев представил публике ряд задержанных в Чечне якобы сотрудников ФСБ, обвинив российскую спецслужбу в подготовке террористических акций в Чечне.

Продолжала оставаться очень острой ситуация на границах Чечни с другими субъектами РФ. Постоянным атакам боевиков подвергались заставы и КПП, охранявшие границу Чечни с Дагестаном и Ставропольским краем, возросло число похищенных.

По сообщениям, МВД вело подготовку к проведению силовых акций против чеченских террористов. Ситуация на Северном Кавказе — сложный и многогранный политический феномен, который мог получить самое неожиданное политическое продолжение.

Так, с одной стороны, ряд политологов были убеждены, что в преддверии президентских выборов Кремль воспользуется ситуацией на Кавказе для того, чтобы развязать там войну и сорвать выборы 2000 года, или, наоборот, использовать в качестве управляемого конфликта. Вместе с тем эта ситуация могла быть при определенных условиях использована и противниками Кремля как спусковой крючок для дестабилизации положения в стране.